Д.Емец - Таня Гроттер и золотая пиявка
— Шурасик, держись! Мы им покажем! — воинственно крикнул он.
Шурасик задумчиво позеленел.
— Показать-то мы покажем! Но, знаешь, я вспомнил об одном деле! Ты пока дерись, а я скоро приду! Если даже тебя побьют, помни: моральная победа на нашей стороне! — заявил он.
Юное дарование закружилось на месте, завернулось в плащ и, прилепив к нему дюжину искр, поспешно левитировало на соседнюю трибуну. Как нервная и ранимая творческая личность, Шурасик относился к мордобою вдвойне отрицательно.
— Тибидохс, наших бьют! — крикнул Ванька, отмахиваясь от первого пупперовца — плечистого детины лет шестнадцати.
Ваньке смазали по скуле, и он свалился между скамейками. Не успел пупперовец броситься на него сверху, как кто-то похлопал его по плечу. Пупперовец обернулся. Перед ним, ковыряя толстым пальцем в носу, возвышался Гуня Гломов.
— Гы! Здорово ты его треснул! А меня научишь? — поинтересовался Гломов и выбросил кулак размером с тыкву, Пупперовец покатился по ступенькам, а Гуня, нетерпеливо переваливаясь, уже спешил навстречу остальным.
К месту драки, размахивая дубинками и колотя правого и виноватого, спешили циклопы. Болельщики вскакивали. Драка кипела уже на двух трибунах. Кто-то уже отрывал от скамеек длинные доски и переворачивал урны. Корреспонденту «Безлунного магомольца» расквасили нос медной табличкой «Тренерская раздевалка». Упомянутую табличку кто-то сглазил, и теперь она, как взбесившийся шмель, летала над трибунами и таранила кого попало.
Сарданапал осознал необходимость срочного вмешательства. Надув щеки, он забрался на стул и, придерживая руками кончики бузотеривших усов, зычно крикнул:
— Немедленно прекратить, или я, как главный судья, отменю матч!
«« ||
»» [151 из
233]