Д.Емец - Таня Гроттер и молот Перуна
— Я так мучаюсь, так переживаю, а он... И главное, из-за чего! Из-за несчастной Гроттерши! Гуннио Гломини чертов! Ну ничего, доживем до экзаменов! Засядешь ты у меня на четвертом курсе лет на тридцать... А там уж даже у Сардана-пала терпение закончится, — бурчала Склепова.
Снег падал крупными хлопьями, спеша замести все следы. Внезапно, как будто по чьей-то злой воле, весь снег на поле пришел в движение и завертелся, точно в миксере. Большая темная тень, словно сотканная из пурги, упала на Гробы-ню сзади. Склепова перестала бормотать и изумленно застыла. Ледяные змейки ужаса пробежали по ее телу. Она знала, что нужно обернуться, но не решалась.
— Эй, кто еще там? Я спрашиваю, кто? А-а-а-аа! Гробыня обернулась, и ее пронзительный, истошный, нечеловеческий визг разнесся по полю, заглохнув в метели...
Глава 7
БЕАТРИСА ПРЕМУДРАЯ
Не очень поздно, не очень рано, а эдак часика в два ночи самый добрый (и, возможно, потому бывший) депутат Герман Никитич Дурнев возвращался домой из ресторана «Славянский базар». С ним рядом семенил хорошо подвыпивший Ха-лявий, принудительно одетый в модный, недавно только от портного пиджак. Через каждые несколько шагов Халявию становилось грустно. Он опускался на четвереньки, оттягивал от шеи красный галстук и, всхлипывая, выл.
— Проклятый официант, он меня отравил! Он что-то подмешал в вино! А ты, Гоша, гад! Гад! У-у-у!
— Я не Гоша! Я Герман! — возражал директор фирмы «Носки сэконд-хэнд». Он держался преувеличенно прямо и, закрывая машину, долго путался в двух кнопочках сигнализации.
— Хоть и Гриша, а все равно гад! Ну почему ты не дал мне познакомиться с той... ик... манекенщицей? — возмутился Халявий, спотыкаясь на ровном месте.
— Ты едва ей до пояса доставал! — резонно сказал Дурнев.
«« ||
»» [93 из
203]