Д.Емец - Таня Гроттер и пенсне Ноя
Таня, с губ которой почти сорвался уже Торопыгус-угорелус, опустила смычок.
— Куда это ты собралась на ночь глядя? Можно мы тобой?.. Да/нет? Лишнее подчеркнуть!.. Чего молишь-то? Хочешь хохму? Ужас-то совсем сбрендил! — тродолжал поручик, не дождавшись ответа.
— Как сбрендил? — не поняла Таня.
— А так и сбрендил. Не заходила в подвал под Башней Привидений, нет? Он заказал домовым выложить на стене мозаичный портрет твоей тети и теперь все ночи напролет торчит перед ним коленопреклоненный и смотрит, смотрит так неотрывно, словно хочет насквозь взглядом прожечь. Даже цепями звенеть перестал. Кстати, домовым он описывал ее устно, так что бедолагам пришлось попыхтеть.
— Какой моей тети? Тети Нинель? — не поверила Таня.
— Ее, ее, родимой... Удивлена, да? Между прочим, я их познакомил. Чуть не силком его затащил, — похвастался Ржевский.
— Умеют любить люди! Не то что некоторые охламоны, не станем переходить на личности! Они и так знают свои недостатки! — очень выразительно сказала Недолеченная Дама. Она из всего, даже из валявшейся банановой кожуры, умела извлечь поучительный урок для своего легкомысленного супруга.
— Ну и что, что недостатки! Мы все так милы в своих трогательных несовершенствах! — сказал Ржевский и, растроганно чихнув, потерял столовый нож.
Таня была в растерянности. Пора было лететь, но призраки отвлекали ее своей трескотней. Особенно Ржевский. Призрак даже дважды усаживался на ее контрабас и, вооружившись призрачным смычком, изображал из себя Танюшу Гроттер. Недолеченную Даму это жутко возмущало. Она восклицала то «Стыдитесь, Базиль!», то «Стыдитесь, Жан!», и вообще, кажется, не помнила, как зовут ее супруга. Ну поручик и поручик... Ржевский и Ржевский. Ох уж эти женщины!
Наконец, Таня окончательно вышла из себя.
«« ||
»» [196 из
243]