Д.Емец - Таня Гроттер и пенсне Ноя
— Да запросто! Я согласен! Все берите! — сказал он с усмешкой.
Преподаватели беспомощно переглянулись. Подзеркаливать упрямца было бесполезно — Бессмертник был слишком опытен и умел ставить мыслеблоки. К тому же из камней площади вновь начали проростать страшные де менты с пламенеющими глазами.
В эту минуту Поклеп, которого отвлекло от Тани появление Великой Зуби, вновь вспомнил о пенсне.
— Это ведь пенсне Ноя, не правда ли? То самое, что было и на пропавшем портрете? — спросил он зловеще. — Но мы после разберемся, кого и за что зомбировать... А пока ну-ка, дай его сюда! Живее!
Завуч протянул было руку, чтобы бесцеремонно сдернуть пенсне с переносицы Тани, но внезапно с криком отдернул руку и подул на пальцы.
— Ах так! — прошипел он. — Упрямые стекляшки! Никогда меня не ценили! Ладно, тогда ты сама!.. Сними их, переверни другой стороной — да-да, держи их так — и сосредоточься на том, что тебе хотелось бы узнать.
Сжимая пенсне, Таня присела на корточки перед Кощеевым. Тот с ненавистью уставился на нее.
— Ты думаешь, я что-то тебе скажу, девчонка? Ничего ты не узнаешь. И не надейся, — произнес он хмуро.
Но Таня даже не услышала его слов. Пенсне блеснуло, и она увидела, как изо рта Кощеева помимо его воли выплывает: «Герониссум эрлих феррот либерус Дубодамум!» Таня поднялась во весь рост и вскинула над головой перстень.
— Герониссум эрлих феррот лидеру с Дубода-мум! — крикнула она, надеясь, что ничего не перепутала.
«« ||
»» [242 из
243]