Д.Емец - Таня Гроттер и пенсне Ноя
— Успел-таки? Ах-ах-ах! К чему такая спешка? Погодил бы еще минуток пять. Разве я зверь, разве у меня души нет? — укоризненно спросил Абдулла. Здесь джинн явно попал под власть ораторского приема. Душ у джиннов не было и в помине, иначе они так не стремились бы заполучить чужие.
Жикин положил перед ним книгу. Джинн взял ее большими пухлыми руками, пролистал и задумчиво спросил:
— Ты что принес, голубок?
— Как что? «Теорию запуков»! Абдулла захихикал, — Милый, ты, верно, очень спешил! Ах-ах-ах! И после этого утверждают, что рассеянность не порок! — заметил он и, посмотрев на часы, потянулся к тетрадочке с проклятиями.
Жикин похолодел. Сердце у него ушло в пятки и заметалось, точно пристегнутое к резинке. Он понял, что в спешке не проверил, что схватил с полки.
— НЕ-Е-Е-Е-ЕЕТ! Я нечаянно! — завопил он. Абдулла улыбнулся переползшим на щеку ртом и нежно посмотрел на рубашку с маками.
— Да пошутил я, пошутил! И чего вы все такие нервные? — томно сказал он. — Живи дальше, Жорик! Я сегодня какой-то гуманный, какой-то человечный! Сам себя не узнаю. Ну что, рад?
— Ага, — едва выговорил Жикин.
— Подумай сам, голубчик. Если я прокляну всех лучших людей Тибидохса, то кто останется? Одни Гроттерши и Баб-Ягуны! Фи, мон ами! С этим прикупом в покере делать нечего.
Джинн открыл жикинский формулярчик, вытащил из него листок и прямо ладонью, безо всяких ухищрений, шлепнул печать «СДАНО В СРОК». Потом Абдулла взял «Теорию запуков», положил на ладонь и, легонько подув, отправил на место в стеллаже.
«« ||
»» [52 из
243]