Д.Емец - Таня Гроттер и пенсне Ноя
Ноги у Тани стали ватными. Она разрыдалась на плече у Лгуна.
— Я сама отправлюсь в Дубодам! Это из-за меня Пуппер с Ванькой сцепились! Если бы я выбрала кого-то одного! Дура! Почему я вчера промолчала?
— Ну-ну, не надо так! Ты же не знала. Я вот тоже сто лет определялся, пока понял, что люблю Лоткову. А вот когда понял... И ты когда-нибудь определишься... — утешал ее Ягун.
— Ягуу-у-уун, не терзай хоть ты меня! Как я решу? Пуппер на дне, Ванька почти в тюрьме... Все почему-то думают, что я страшно сильная. Амазонка на контрабасе! Девочка-вамп! Подставка для обреза! — сказала Таня, вытирая слезы о рубашку Ягуна.
Внук Ягге с беспокойством пошевелил плечом.
— «Кажется, дождь собирается!» — сказал он голосом Пятачка. — Но-но, Танька, не надо! На худой конец у тебя есть я, а это уже немало. Хороший друг стоит дюжины Пупперов, а Ваньку мы защитим. Сарданапал своих не сдает. Я от бабуси это кучу раз слышал. Он и Ваньку как-нибудь вытащит.
***
У кабинета Сарданапала золотой сфинкс обернулся и зарычал. Дверь, скрипнув, открылась. Ванька вошел. Он ожидал, что внутри его будет ждать целый трибунал из преподавателей Тибидохса, но нет. Все было иначе.
Сарданапал сидел за столом и сумрачно разглядывал здоровенную кипу пергаментов. За стулом академика стоял Поклеп. У него на воротнике, не останавливаясь ни на миг, вертелась и взвизгивала яркая пуговица оповещальника.
— Вот и он, герой дня! Явился? — язвительно поинтересовался завуч.
«« ||
»» [64 из
243]