Д.Емец - Таня Гроттер и ботинки кентавра
— Он был невидим? Тоже использовал заклинание? — со знанием дела спросил Шурасино.
— Нет, не заклинание. Он существовал, я об этом знал, но одновременно его словно не было. Он не имел формы, не имел очертаний, тела, мои глаза не видели его, но он был абсолютно реален!
— Призрак, да?
— Нет, не призрак. Что такое призрак? Тень того, что было, пусть яркая и даже с характером, но все же тень, от блеск. Здесь же было нечто первичное, яростное, огненно напористое, но одновременно леденяще холодное и вкрадчивое... Я испытал ужас во много раз больший, чем в водах Стикса, когда думал, что утону. Его магическая мощь а он повелевал не одной стихией, а всеми, могу поклясться — была так велика, что я почти растворился, исчез, как капля вина растворяется в океане. И он был раздражен, крайне раздражен. Причем это было не сегодняшнее, а давнее, очень давнее и затаенное раздражение. Мардоний поежился и в беспокойстве переступил с копыта на копыто.
— Сам не знаю, как я сохранил свою сущность. Должно быть, потому, что он был рядом совсем недолго. Его больше интересовали те ботинки. Он их ненавидел и боялся. Я это сразу ощутил. Все-таки я мудро сделал, что не притронулся к ним.
— Тебя он не заметил?
— Нет. Или я не заинтересовал его... Но едва ли. Если бы заметил, то убил бы. Я почти уверен, — сказал Мардоний.
— Этот дом его убежище?
— Сомневаюсь. Такому, как он, не нужно прятаться от мира. Скорее уж, мир следует спрятать от него. Но то, что он там и в какой-то мере прикован к этому месту, связано с ботинками, в этом я убежден.
— Маг из другого, бесконечно далекого мира. Темный маг, который один сильнее многих десятков других магов. Стихиарий... Это не совсем имя... Это что-то другое, — сказал Шурасино.
«« ||
»» [218 из
311]