Д.Емец - Таня Гроттер и ботинки кентавра
Последние слова медальон произнес совсем тихо и с большими паузами.
— Чаша... — задумчиво повторила Хозяйка Медной Горы. — Чаша Стихиария...
Ягуни с Ургом переглянулись.
— Эх, папочка мой дедуся! Есть еще один артефакт, который мы бы хотели вам показать. Это... в общем, вы сами увидите... — сказал Ягуни.
Он решительно забрал у Урга полотняную сумку и достал чашу. Хозяйка пристально уставилась на нее, однако даже не попыталась взять в руки. На ее лице появилось брезгливое выражение.
— Да, это она... Но это не артефакт... Это мерзость. Артефакт — это вещь в себе, чародейский предмет, который будет служить всякому магу, если тот возьмет его в руки. Пусть порой недолго, но все же... Эта же чаша служит лишь одному господину. С ним вместе она пришла в этот мир, с ним же и сгинет, если когда-то это случится.
— Так что же это?
— Жертвенная чаша с пространственными рунами. И принадлежит она Стихиарию... Стихиарии нигде не утрачивают памяти и везде сохраняют свою магию. Я не назвала бы их богами, скорее уж это злые божки из извращенного отражения, живущие по своим законам. Однако с ними лучше не связываться. Они коварны как шакалы и нарушают клятву всегда, когда появляется подходящий случай... Не рассказывайте мне всю историю. Я сказала уже, что знаю прошлое и не знаю лишь будущего...
— А если... — начала Гробулия, но Хозяйка строго взглянула на нее, и Склеппи замолчала.
— Материальны маги — белые и темные, материальны, хотя и по-своему, древние боги. Материальны даже мертвяки, ибо их дух, увы, слишком прирос к жалким интересам плоти, так прирос, что и гниение не может исторгнуть его. Душе нужно воспарить, вырваться, а она не в состоянии — все ее запросы здесь, в нижнем мире. Призраки, джинны, мороки — нематериальны, хотя имеют порой форму. Стихиарий не имеет ни формы, ни материи. Он не имеет ничего, кроме изворотливости, злобы и этой чаши, которая переносит его из мира в мир. Самостоятельно они перемещаться не могут, к счастью, — только по вызову, который потом оплачивается дорогой ценой... Много, очень много крови знала эта чаша за долгие века. Не реки, но едва ли не озера. Твой предок, девочка, совершил ошибку. Страшную ошибку. Исправляя ее, он совершил еще большее зло. Никогда нельзя покупать добро злом. Как бы мизерно ни было это зло. Или, точнее, каким бы мизерным оно ни казалось на первый взгляд. Это знаю даже я, хотя давно уже подчиняюсь лишь мудрости.
«« ||
»» [268 из
311]