Д.Емец - Таня Гроттер и ботинки кентавра
— Это магия вуду! — с ужасом сказала Эйда Сирос. — Я скорее откушу себе язык, чем соглашусь произнести такое.
Склеппи слушала её вполуха. Она уже задумчиво скользила взглядом по принцу Форну, который — о позор ветрености! — гораздо чаще поглядывал на неё, чем на свою невесту.
К счастью для Гробулии, двору было в данный момент не до наблюдения за принцем. Царица Нуи только что велела казнить церемониймейстера и даже сама погналась за ним с огненным мечом, отобранным у одного из магов.
Убедившись, что хитрый церемониймейстер забился под трон и выкурить его оттуда не удаётся, царица разрыдалась и приказала сжечь дворец. Правда, уже через минуту она передумала и даже согласилась скушать рябчика, потребовав ещё бокал красного вина.
— Рябчика дать! Вино разбавить! Принц Форн по церемониалу должен поцеловать ей руку, а как он это сделает, если её придётся привязать к трону? — деловито распорядился Бэр III.
Тем временем Склеппи, поймав очередной взгляд принца, из озорства быстро провела пальцем по губам, затем коснулась левого уха и двумя пальцами потёрла нос. Она сделала это так спокойно и одновременно быстро, что со стороны это выглядело совершенно естественно, как если бы она просто смахивала с лица паутинку.
На тайном языке придворных — общем языке всех Царств, восходившем ещё ко времени императрицы Амулии, — это означало: жду на свидение во время второго караула у дверей ваших покоев.
Принц Форн слегка улыбнулся, быстро взглянул на Склеппи и с соблюдением всех церемоний поклонился своей невесте. Гробулия поняла, что он обязательно придёт.
«Клянусь Огнём, я опять куда-то влезаю! Блин! Блин! Блин!» — подумала она, вновь ловя себя на мысли, что произносит непонятные слова, явно относящиеся к магии вуду. Блины, равно как и оладьи, не были известны в Царстве Огня, где предпочитали приготовленные на огне тонкие лепёшки, в которые удобно было заворачивать куски дичи.
Внезапно острая боль пронзила Гробулию. Ей почудилось, что рука ниже локтя у неё вообще исчезла, а на её месте осталась лишь отвратительная, мерзко пахнущая рана. Если Склеппи не завопила, то только потому, что ей было слишком больно. Когда бывает больно так, сил на крик уже нет. Главное — суметь сделать очередной вдох. Холодный пот мгновенно залил её лицо и спину. Она боялась даже взглянуть вниз на руку, уверенная, что не увидит там ничего, кроме палёного мяса.
«« ||
»» [29 из
311]