Д.Емец - Таня Гроттер и ботинки кентавра
Стихиарий взвыл. В этом вое было всё — и беспомощная ненависть, и злоба, и угроза.
В доме полыхнула вспышка, на миг ослепившая всех, кто стоял в избушке. Когда Таня вновь обрела способность видеть, она обнаружила, что чаша исчезла, а с ней вместе растворилось и грязноватое прозрачное облако. И тут же очнулся Ург.
На деревянном столе лежали зелёный мишка рядового Гуннио и пушистые варежки Склеппи. Рядом с облупленным медальоном Феофила Гроттера поблёскивала ручка Шурасино.
— Теперь Стихиарий точно не вернётся, поскольку изгнан любовью, а не ненавистью, — назидательно произнёс медальон Феофила Гроттера.
— Не вернётся? — недоверчиво спросила Гробулия.
— Ни в коем случае! Aequam memento rebus in arduis servare mentem! (Старайся сохранить присутствие духа и в затруднительных обстоятельствах!) Моя старая магия отлично работает. Обратите внимание, ботинки тоже исчезли. Думаю, они будут сопровождать Стихиария до конца его дней. Так-то! — сказал медальон.
И-Ван вытер с лица кровь и встал. Улыбаясь, он пошёл было к Тане, но внезапно что-то остановило его.
— Мардоний! Там Мардоний! — сказал он и, кинувшись к ставням, стал дёргать их.
— Дай-ка мне! — деловито сказал Гуннио. Он отступил на полшага назад и, ударив в ставни ногой, вышиб их.
В дом хлынул свет. Луг перед избушкой опустел. Мертвяки либо сгинули, либо ушли куда-то, и только вытоптанная трава доказывала, что они действительно тут были. Все кинулись наружу. Вороной кентавр лежал на боку, сжимая в руке окровавленный меч. Весь его круп, плечи и живот были покрыты укусами. Мардоний был в беспамятстве.
«« ||
»» [298 из
311]