Д.Емец - Таня Гроттер и колодец Посейдона
— Вы, русские, загадочный народ! У вас нет денег, но вы ездите в таких роскошных экипажах! У нас, англичан, деньги есть, но мы тратим их только на овсянку! Наши деньги лежат в банках, — сказала она.
— У нас в стране нет таких больших банок. Жить надо весело, а умирать шумно, — сказала Грызиана и свистнул кучеру.
Кучер привстал на козлах и щелкнул длинным кнутом.
— Ну, милые! Ну, залетные! Гони, язви вас в душу! — с надрывом крикнул он на гарпий.
Золотая карета, как в перину, нырнула в кучевое облако. За ней потащились невидимки в одинаковых плащах и угрюмо полетел Кенг-Кинг, у которого после одурительного мяча трещала голова.
***
Проводив невидимок, Баб-Ягун, Ванька, Таня, Пипа, Гробыня, Ритка Шито-Крыто и еще с полдюжины старшекурсников отправились в кабинет Сарданапала. Предмет разговора прорисовывался неопределенно, однако потребность в обсуждении существовала. А потребность, как известно, рождает возможность. А возможность — желание, а желание — аппетит, а аппетит приходит во время еды, а еда — это потребность. В общем, замкнутый круг.
Нырнув в низкую дверцу, ведущую со стен в Большую Башню, они долго поднимались по винтовой лестнице. Впереди, с достоинством покашливая, витал Ржевский и нес всякую ахинею, не столько скрашивая, сколько распыляя досуг.
Таня едва сдерживалась, чтобы не дрыгнуть поручика, который вздумал ни с того ни с сего провозгласить, что Глеб Бейбарсов роковой мужчина и что он, Ржевский, собирается завести себе такую же бамбуковую тросточку. Ванька, слушая эти разговоры, желтел, синел, зеленел, а под конец, устав менять цвета, утвердился на благородной бледности. Наконец Тане удалось отослать Ржевского за Безглазым Ужасом, блуждавшим в подвалах.
Ягун толкнул дверь кабинета академика и, пораженный, замер на пороге.
«« ||
»» [231 из
273]