Д.Емец - Таня Гроттер и колодец Посейдона
— Не моего памятника, — уточнила Таня.
— А чьего же?
— Гардарику блокировал Глеб. Причем ухитрился сделать это с помощью некромагии. Я думала, такое не возможно. Но он сказал, что подобрать антиблок от не кромагии сложнее, — сказала Таня.
Бейбарсов пожал плечами, словно говоря, что не сделал ничего особенного.
— Умница, Душибукашкин! Продолжай колотить сусликов и дальше! Родина тобой гордится! — одобрила Склепова.
Глеб хмыкнул. Не похоже было, чтобы натиск Склеповой его смутил.
— Трупенция Могилова, солнце мое ясное! Однообразие твоих шуток меня угнетает! — заметил он.
— Ясный перец. Ты ж по жизни угнетенный, — с досадой сказала Гробыня.
Таня взглянула на Гробыню с подозрением. Последний, кого Склепова доставала с таким упорством, был Пуппер, да и то во времена hleb-and-sol, когда он Гробыне еще нравился. Это наводило на мысли.
Тане почему-то не хотелось, чтобы Бейбарсов достался Склеповой. Опять срабатывало чувство собственности. И сам не гам и другому не дам. Ей стало неловко перед Ванькой и Пуппером, у каждого из которых были свои надежды. И еще Ург в Параллельном Мире, с которым она точно никогда больше не встретится. Она ощутила себя жадной, мерзкой и одновременно несчастной.
«« ||
»» [257 из
273]