Д.Емец - Таня Гроттер и колодец Посейдона
Лиза неохотно подчинилась, на прощание одарив Таню еще одним красноречивым взглядом.
— Странное дело, как сильно эти девчонки ухитряются друг друга ненавидеть! Прям песок от ненависти плавится! Вот я, например, Горьянова тоже терпеть не могу, но чтобы так, как Зализина Таньку! Я прост как табуретка! Подрался — помирился, вот и весь разговор! На такую ненависть у меня и батареек бы не хватило! — сказал Жикину, который давно уже опустился на поле, Баб-Ягун.
— О дочери Евы! Коварство имя вам! Я бы скорее согласился родиться в следующей жизни гремучей змеей, чем девчонкой! — понимающе проговорил Жора и закатил глаза.
— Змеей, говоришь? И не надейся! Змеей буду я. А ты, Жика, в следующей жизни родишься горным бараном! Или, точнее, козлом! Винторогим! — сказала Рита Шито-Крыто, внезапно возникая рядом и таинственно наклоняясь к Жикину.
— Ты что, подслушивала? Почему козлом? — не включился Жора.
— Они такие же самовлюбленные болваны! — сказала Шито-Крыто и удалилась в своей непредсказуемой манере.
Жикин проводил ее задумчивым взглядом.
— Блин, злопамятная какая! Ну не хотел я тогда на свидание опаздывать. Случайно так вышло! — буркнул он.
***
Тренировка была просто чудовищно сложной. Соловей принадлежал к той породе беспокойных тренеров, которые пребывают в состоянии вечного эксперимента так же, как иные лопухоиды находятся в состоянии непрерывного гриппа. Он разбил команду на тактические пары и заставил выполнять сложные фигуры, отдавая пас в высшей, непредсказуемой для противника точке траектории. Сначала ни у кого ничего не получалось. Даже у Тани мяч летел совсем не туда, когда она бросала его в той самой высшей, замирающей точке. Встречный ветер не пускал из груди дыхание, от скорости трибуны смазывались, а поле внизу казалось не крупнее ладони. К тому же нередко мяч приходилось отсылать в положении, когда во время мертвой петли небо и земля коварно менялись местами и соскальзывающие колени едва держались за контрабас.
«« ||
»» [53 из
273]