Д.Емец - Таня Гроттер и колодец Посейдона
— Ага, знаю. Иначе их агония будет длиться целые столетия, и даже в Потустороннем Мире они не обретут покоя, — кивнула Ритка.
— А так как дар у нее был огромный, такой, какого один человек не вместит, она нашла учеников. Им было тогда лет по десять-одиннадцать. У них были не то чтобы магические способности, а так… задатки. В Тибидохс их бы точно не взяли. Но старуха ухитрилась их развить и передала им свой дар до капли. Всем троим. А недели две назад ведьма умерла… Верка Попугаева внезапно прервалась и вскинула голову. Ее нос беспокойно задвигался. Она явно унюхала что-то интересное. Последив ее взгляд, Ритка обнаружила, что в воздухе давно пахнет дракой.
Гломов бесцеремонно подвалил к Глебу Бейбарсову и, ткнув каменным пальцем ему в грудь, спросил:
— Ты че тут, блин, стоишь, а?
— Не мог бы ты объяснить, почему тебя так волнует положение моего биологического тела в пространстве? — подчеркнуто вежливо отвечал Бейбарсов.
Он смотрел на огромного Гуню без страха, насмешливо щурясь. Глаза у новенького были темные, без блеска. В зрачках ничего не отражалось. Очень странные глаза. Гуне они совсем не понравились. И ответ на конкретный вопрос тоже. Вежливость, с точки зрения Гломова, была верным признаком слабости. И вообще Бейбарсов Гломову ну о-о-о-очень не показался.
— Колбасы переел? А чего тогда колбасишься? Ты мне тут под Шурасика не канай! Чего это у тебя? Комиксы, что ль, рисуешь? Дай позырить! — продолжал Гуня, протягивая руку к папке, которую Глеб продолжал держать под мышкой.
— Это не комиксы, это мои рисунки. Я их редко кому показываю. Я попросил бы их не трогать, — сказал Бейбарсов, отводя Гунину руку от своей папки.
— Да? Не трогать? Может, ты меня голым нарисовал, а теперь трясешься, что я тебя вычислил? — с издевкой спросил Гуня.
— Маловероятно. Меня не интересуют заборная живопись и заборные типажи, — в своей спокойной манере отвечал новенький.
«« ||
»» [66 из
273]