Энн Райс - Интервью с вампиром
«Ну — прошептал я, — продолжай же…» «Как бы я не ненавидела его, с Лестатом мы трое были… совершенны». — Клодия взглянула на меня из под дрожащих ресниц, словно смущаясь своего повышенного тона.
«Нет, только ты была совершенной… — сказал я ей. — Потому что с самого начала нас было двое рядом с тобой».
Кажется, она улыбнулась. Она склонила голову, ее глаза двигались под ресницами. Потом сказала:
«Вы двое рядом со мной, ты и это так ясно видишь?» Я ничего не ответил, но одна давно минувшая ночь действительно стояла у меня перед глазами. Той ночью Клодия была в отчаянии, она убежала от Лестата. Он заставлял ее убить женщину, от которой она испуганно отшатнулась на улице. Я не сомневался, что она напомнила девочке мать. Клодия убежала и спряталась; позже я нашел ее в шкафу, она зарылась в груду пиджаков и плащей и крепко обнимала свою куклу. Я отнес ее в кроватку, присел рядом и пел ей песни, а она смотрела на меня, прижимая к себе куклу, словно подсознательно стараясь успокоить боль, неведомую ей самой.
Можете себе представить эту семейную идиллию: полумрак, папочка вампир поет колыбельную дочке вампиру. Только у куклы было человеческое лицо.
«Нам надо выбираться отсюда! — вдруг воскликнула Клодия, будто только сейчас ей открылась эта непреложная истина. — Прочь от дорог, оставшихся позади, и от того, что я вижу в твоих глазах, потому что я поспешила высказать то, чего сама ешё не донимаю».
«Прости меня», — сказал я так нежно, как только мог, и медленно вернулся в настоящее; прочь от той комнаты из прошлого, от детской кроватки и испуганного нечеловеческого ребенка, от cвoeго голоса. А Лестат, где он теперь? Спичка, что чиркнула за стеной, тень, ожившая на границе света и тьмы… «Нет, это ты прости меня, — говорила Клодия в номере этой маленькой гостиницы неподалеку от первой столицы Западной Европы. — Мы оба простим друг друга, но его не будем прощать; видишь, что творится с нами без него».
«Просто мы устали, вот и кажется, что все плохо», — сказал я Клодии и самому себе, потому что больше в этом мире не к кому обратиться.
«О да, — сказала она. — И с этим пора покончить. Я поняла, мы с самого начала все делали неправильно. Мы не останемся в Вене. Нам нужен наш народ, наш язык. Мы поедем в Париж».
Часть III
«« ||
»» [124 из
207]