Энн Райс - Интервью с вампиром
Но я уже стоял на ногах, готовый к нападению. Он не двигался, словно врос в стену. Я напряг зрение и увидел, что незнакомец шарит в нагрудном кармане жилета. Он достал и протянул мне визитную карточку, ослепительно белую, как и его пальцы. Я не шевельнулся.
«Приходи завтра вечером, —услышал я тот же шепот. Тень скрывала его гладкое, бесстрастное лицо. — Я не сделаю тебе ничего дурного, и тот, другой, тоже. Я не позволю ему».
И он проделал трюк, знакомый каждому вампиру: его рука точно оторвалась от неподвижного тела и вложила карточку в мои пальцы, и багровые буквы вспыхнули под лучом фонаря. В мгновение ока темная фигура по кошачьи вскарабкалась на крышу и исчезла.
Я остался один и прочитал надпись на карточке. Оглушительный стук моего сердца эхом разносился по узенькой улочке. Я хорошо знал адрес, часто ходил в театры на той же улице, но название изумило меня до крайности: «Театр вампиров». Внизу было указано время — девять часов вечера.
Я перевернул карточку и обнаружил приписку: «Приводи с собой очаровательную малютку. Мы будем рады встрече с вами. Арман».
Я не сомневался: приписка сделана рукой того, кто вручил мне приглашение. До рассвета оставалось совсем мало времени, нужно было добраться до гостиницы и рассказать обо всем Клодии. Я так быстро бежал по ночным улицам и бульварам, что редкие прохожие не успевали заметить промчавшейся мимо тени.
В Театр вампиров пускали только по приглашениям. Швейцар внимательно изучил мою карточку, прежде чем пустить нас внутрь. Шел дождь. Мужчина и женщина мокли у закрытой билетной кассы; на сморщенных афишах вампиры в накидках, похожих на крылья летучих мышей, тянули руки к обнаженным плечам своих жертв; многочисленные пары спешили войти в переполненное фойе. Я сразу увидел, что в толпе только люди. Ни одного вампира, кроме нас. Даже швейцар оказался человеком. Мы вошли в театр и очутились в самой гуще светской болтовни и мокрых плащей, женские руки в перчатках поправляли широкие поля шляп и влажные локоны всех цветов и оттенков. Полный лихорадочного возбуждения, я протиснулся в тень, поближе к стене. Мы с Клодией уже утолили голод, но только затем, чтобы наши глаза не горели слишком откровенно, а лица не выглядели чересчур бледными на оживленной и ярко освещенной улице. Поспешно выпитая кровь только растревожила меня, но у нас не было времени. Эта ночь предназначалась не для убийства. То была ночь откровений, чем бы она ни закончилась. Это я уже твёрдо знал.
Толпа теснила нас со всех сторон, и вдруг открылись двери зала. Молоденький юноша протолкнулся к нам И поманил за собой, указывая мимо плечей и голов на ступеньки лестницы, ведущей наверх. Нам отвели одну из лучших лож в театре, и, хотя свежая кровь не сделала мое лицо похожим на человеческое, да и Клодия, которая не слезала с моих рук, не превратилась в обычного ребенка, наш провожатый не обратил на это никакого внимания. Напротив, он гостеприимно улыбался, откинув в сторону портьеру, за которой перед медными поручнями ограждения стояли два кресла.
«У них слуги люди… Ты думаешь, это допустимо?» — спросила Клодия шепотом.
«Лестат никогда не доверял таким рабам», — ответил я и посмотрел вниз: партер заполнялся, очаровательные шляпки плыли по проходам между обитых щелком кресел. Обнаженные плечи дам светились матовым блеском на балконе, в лучах газовых ламп искрились и сверкали бриллианты.
«« ||
»» [131 из
207]