Андрей Ерпылев - Выход силой
Игоря Князева действительно нелегко было узнать: в по¬следний раз они видели его зеленым юнцом. Но что то в нем изменилось... И дело тут было не в рано посеребрившей виски седине, резких складках на лице, делавших его старше на добрый десяток лет, или розовых, толком не зажив¬ших еще шрамах на скулах и подбородке.
На них смотрел спокойным твердым взглядом мужчи¬на. Много повидавший, немало переживший. И в его гла¬зах они читали одно: добром договориться не удастся. Значит, остается одно – беспощадная схватка не на жизнь, а на смерть. Не до первой крови, а до последнего вздоха.
– Назови себя! – Взволнованный Калатозов дал петуха и смолк.
– Я Игорь Князев! – громко возвестил соискатель. – Сын профессора Князева, убитого этими... – он кивнул на помост, – подлецами. Я бросаю вызов президенту Середину и всей его банде. Всем, кого я уважал всей душой и кто пре¬дал меня и моего брата. Кто запытал моего отца. Я готов биться с ними всеми до смерти. Моей или их.
– Да как ты смеешь!.. – обрел дар речи Балагур, едва ли не впервые в своей жизни молча выслушавший оскорбле¬ние, брошенное ему в лицо, но президент одернул его.
Самообладания Николаю Михайловичу было не зани¬мать. Он даже почувствовал облегчение, что терзавшая его в последние дни тревога разрядилась таким вот образом. Он отстранил с дороги премьера, менявшего цвет, как перепу¬ганный осьминог, медленно спустился по лестнице и протя¬нул руку Князеву.
– Я принимаю вызов! – громко объявил он и добавил вполголоса: – С возвращением, старшина. Игорь крепко, по мужски, пожал протянутую руку, креп¬ко стиснув в жесткой своей ладони.
– Бой состоится завтра в полдень! А теперь – все свобод¬ны. Извините, друзья, банкет тоже будет завтра!
Шутка президента разрядила обстановку, и толпа мед¬ленно рассосалась, немного разочарованная, но предвкуша¬ющая события завтрашнего дня.
– Пойдешь с нами? – спросил Батя, так и не выпустив¬ший руку Игоря из своей ладони.
«« ||
»» [240 из
260]