Елена Езерская - Крепостная навсегда
Сергей Степанович, несмотря на все горестные события, был все же рад, что приехал. Им овладели пейзанские настроения — без суеты и скандалов театрального мира, без притворства и светских условностей. Простота сельской жизни не расслабляла, а, наоборот, подпитывала энергией и освежала голову.
И сегодня отдохнувший от Петербурга Оболенский как никогда понимал своих друзей литераторов, убеждавших, что по настоящему творить можно только в такой тишине и покое.
— Вы уже здесь, Сергей Степанович? — в столовую решительным, солдатским шагом вошел Владимир. — А Миша еще не вернулся?
— Увы, — развел руками Оболенский.
— Жаль, впрочем, я думаю, что самое важное в сегодняшней трапезе — это десерт, и, надеюсь, к нему он поспеет.
— Если честно, я и сам сгораю от нетерпения, — кивнул ему Оболенский.
Ужин прошел при свечах, обставленный Владимиром по театральному. Для гостей играл камерный оркестр из крепостных музыкантов, и Оболенский подивился чистому звуку и слаженности их игры. Он наговорил Владимиру массу комплиментов, подразумевая, что большая часть из них предназначена светлой памяти Ивану Ивановичу, понимавшему толк в хорошей музыке и умевшему подготовить своих крепостных должным образом.
На перемену блюд выходили служанки актрисы в русских нарядах — расшитых дорого, по сказочному. В качестве закуски подавали салат бокер, суфле из сыра и луковый пирог. На первое — суп буайбесс, на второе — телятина с белым вином под соусом бешамель и рагу из зайца по ландски. Пили исключительно вина из барского погреба — они приятно освежали и пьянили слегка, не до глупости. Оболенский время от времени нахваливал и сами блюда, и мастерство кулинара.
— Поверьте, Владимир, вкуснее, я даже в столице не едал!
— Отец в свое время привозил в имение французского повара, и Варвара, надо сказать, с легкостью все его премудрости переняла.
«« ||
»» [235 из
247]