Джордж Мартин - Буря мечей. Книга I
После мгновения мертвой тишины сир Акселл вскричал:
— Измена! — И выхватил из ножен свой кинжал. — Он смеет высказывать подобную крамолу в лицо вашему величеству!
Станнис снова скрипнул зубами, и на лбу у него вздулась синяя жила. Они с Давосом встретились глазами.
— Спрячьте свой кинжал, сир Акселл, и оставьте нас.
— Если вашему величеству угодно...
— Мне угодно, чтобы вы удалились. Покиньте нас и пришлите сюда Мелисандру.
— Слушаюсь. — Сир Акселл спрятал кинжал, поклонился и вышел, сердито стуча сапогами.
— Ты всегда переоценивал мое терпение, — заметил король Давосу, когда они остались одни. — Я могу укоротить тебе язык с той же легкостью, как укоротил тебе пальцы.
— Я ваш, государь, и язык мой тоже — поступайте с ним, как вам будет угодно.
— Мне угодно, чтобы он продолжал говорить мне правду, — уже спокойнее сказал Станнис, — хотя она порой бывает горька. Эйерис! Знал бы ты, какой тяжелый это был выбор. Родная кровь или сюзерен. Мой брат или мой король. — Он состроил гримасу. — Видел ты когда нибудь Железный Трон? Шипы, полосы скрученной стали, лезвия мечей, перепутанные и сплавленные вместе? Это сиденье не из удобных, сир. Эйерис ранил себя так часто, что его прозвали Королем Струпьев, а Мейегор Жестокий был убит на этом троне. Этим троном, если верить слухам. На этаком седалище нельзя чувствовать себя спокойно. Я часто спрашиваю себя, почему мои братья так стремились его занять.
«« ||
»» [529 из
607]