Джордж Мартин - Буря мечей. Книга II
— Послушать тебя, жизнь у него была очень унылая.
— Не то что унылая, но... принцу была свойственна меланхолия, чувство...
— Какое чувство?
— Чувство обреченности. Он был рожден в горе, моя королева, и эта тень висела над ним всю жизнь.
Визерис рассказывал о рождении Рейегара только однажды — возможно, потому, что эта история казалась ему слишком грустной.
— Тень Летнего Замка?
— Да. Однако не было места, которое он любил больше, чем Летний Замок. Он навещал его время от времени, совсем один, если не считать его арфы. Даже рыцарей Королевской Гвардии он не брал туда с собой. Он любил спать в разрушенном чертоге, под луной и звездами, и каждый раз возвращался оттуда с новой песней. Когда он играл на своей высокой арфе с серебряными струнами и пел о сумерках, слезах и гибели королей, слушателям казалось, что он поет о себе самом и о тех, кого любит.
— А узурпатор? Он тоже любил грустные песни?
— Роберт? — усмехнулся Арстан. — Роберт любил смешные песни, чем похабнее, тем лучше. Сам он пел, только когда бывал пьян: «Бочонок эля», «Погребок», «Медведь и прекрасная дева»...
На этом месте драконы подняли головы и дружно взревели.
«« ||
»» [22 из
619]