Джордж Мартин - Танец с драконами. Грезы и пыль
Месяц был тонким и острым, как нож. Бледное солнце всходило, заходило, вставало снова. Шелестели на ветру красные листья. Тучи заполняли небо, сверкала молния, гремел гром. Синеглазые мертвецы с черными руками бродили вокруг трещины в скале, но не могли войти. Под холмом, на троне из чардрева, сидел изувеченный мальчик и слушал шепот, а вороны прохаживались по его рукам и плечам.
«Ходить ты больше не будешь, – сказала трехглазая ворона, – но будешь летать». Иногда откуда-то снизу слышалось пение. Старая Нэн называла этих певцов Детьми Леса, но сами они на истинном языке, которым ни один человек овладеть не может, именуют себя поющими песнь земли. Вороны, хранители многих тайн, знают этот язык и клюются, когда слышат песни.
Луна стала круглой. Дождь превращался в лед, и ветви деревьев ломались под его тяжестью. Бран и Мира придумали имена тем, кто пел песнь земли: Ясень, Листок, Чешуйка, Черный Нож, Снеговласка, Уголек. Их настоящие имена слишком длинны, сказала Листок, – человеку не выговорить. На общем языке говорила только она; Бран так и не узнал, что думают о своих новых именах остальные.
После страшного мороза, стоявшего за Стеной, пещеры казались особенно теплыми. Когда холод все-таки проникал к ним, певцы зажигали костры и прогоняли его. Здесь, внизу, нет ни ветра, ни льда, ни снега, ни шарящих мертвых рук – только сны, светильники и легкие клевки воронов. И тот, кто шепчет во мраке.
Певцы зовут его последним из древовидцев, но в снах Брана он остается трехглазой вороной. Когда Мира Рид спросила, как его имя, он издал звук, отдаленно напоминающий смех. «При жизни я их много переменил. Но у меня, как у всех, была мать, и она нарекла меня Бринденом».
«У меня есть дядя, тоже Бринден, – сказал тогда Бран. – Вернее, двоюродный дед. Бринден Черная Рыба».
«Его могли назвать в мою честь. Так иногда еще делают – не столь часто, как раньше. Люди забывчивы, только деревья помнят». Он говорил так тихо, что Брану приходилось напрягать слух.
«Он почти весь ушел в дерево, – объяснила Листок. – Смертные не живут столько, но он держится – ради нас, ради вас, ради всего рода людского. Силы его иссякли, и даже тысяча и одному глазу трудно за всем уследить. Когда-нибудь ты узнаешь».
«Что узнаю? – спросил Бран у Ридов, когда его при свете факелов отнесли в маленькую пещерку рядом с большой – там Дети Леса устроили им постели. – И что помнят деревья?»
«Тайны старых богов, – сказал Жойен Рид. Тепло, еда и отдых немного оживили его, но не развеселили, и усталые глаза смотрели куда-то внутрь. – Истины, известные Первым Людям. В Винтерфелле их позабыли, а у нас на болотах нет, ведь мы там ближе к природе. Земля, вода, камни, дубы, вязы, ивы существовали до нас и будут жить, когда нас не станет».
«« ||
»» [508 из
550]