Антон Грановский - Темные врата
Как только грузная фигура сытника скрылась за поворотом, Глеб быстро откинул крышку баклаги. Затем вынул из кармана сушеный сонный гриб и, задержав дыхание, растер его между ладонями. Все еще не дыша, швырнул получившийся порошок в водку и быстро закрыл крышку. Потом обтер руки об тряпку и лишь затем позволил себе вдохнуть – но и тогда сделал это вполсилы и отвернув голову в сторону, чтобы не затянуть случайно ноздрями частички сонной пыли.
Едва он это сделал, как из-за угла вывернул сытник. Подошел, с хмурым видом протянул Глебу чарку.
– Отведай, боярин. Чарка чистая, непыльная.
– Уже не хочется, – небрежно отозвался Глеб. – Идем дальше, покажешь мне, где у тебя колбасы и вяленое мясо.
– Что ж, покажу, коли желаешь.
Сытник поставил чарку на полку, затем взял с бочки тряпку, которой Глеб вытирал руки, поднес ее к лицу и шумно высморкался.
– Стой! – Глеб хотел вырвать тряпку из рук толстяка, но не успел.
Сытник покачнулся, нелепо загребая руками воздух, а потом грузно, будто куль с мукой, рухнул на пол кладовой. Глеб быстро подошел, присел рядом и тряхнул толстяка за плечо:
– Эй, сытник! Ты жив?
Тот не ответил. Тогда Глеб наклонился и приложил ухо к жирной груди смотрителя погребов. Сердце толстяка билось размеренно и спокойно. Глеб выпрямился, вгляделся в бледное, рыхлое лицо сытника и виновато пробормотал:
«« ||
»» [110 из
396]