Дмитрий Глуховский - Mетро
— А вам, случайно, с нами не по пути? Только до Пушкинской? Неужели вы собираетесь там выходить? То есть, я имею в виду, сходить с пути? Я бы вам очень, очень не рекомендовал, Артём, этого делать. Вы себе не представляете, что там происходит. Может, вы пошли бы с нами, до Баррикадной? Я бы с огромным удовольствием побеседовал с вами!
Артёму пришлось опять неопределённо кивать и мямлить что-то неразборчивое: не мог же он заговаривать с первым встречным, пусть даже с этим безобидным стариком, о целях своего похода. Михаил Порфирьевич, не услышав ничего утвердительного, опять умолк. Довольно долгое время ещё они шли в тишине, и сзади вроде бы всё было спокойно, так что Артём наконец расслабился. Вскоре вдалеке блеснули огоньки, сначала слабо, но потом всё ярче. Они приближались к Кузнецкому Мосту.
О здешних порядках Артём не знал ничего, поэтому решил на всякий случай убрать свой автомат подальше. Закутав его в тельняшку, он засунул его глубоко, насколько влезал, в рюкзак.
Кузнецкий Мост был жилой станцией, и метров за пятьдесят до входа на платформу посреди путей стоял вполне добротный пропускной пост, правда, всего один, но с прожектором, сейчас за ненадобностью погашенным, и оборудованной пулемётной позицией. Пулемёт был зачехлён, но рядом сидел толстенный мужичина в вытертой зелёной униформе и ел какое-то месиво из обшарпанной солдатской миски. Ещё двое людей в похожем обмундировании, с неуклюжими армейскими автоматами за плечами, придирчиво разглядывали документы у выходящих из туннеля. К ним стояла небольшая очередь, всё те беглецы с Китай-Города, которые обогнали Артёма, пока он тащился с Михаилом Порфирьевичем и Ванечкой. Впускали медленно и неохотно, какому-то парню даже вовсе отказали и он теперь растерянно стоял в стороне, не зная, как ему быть, пробуя время от времени подступиться к проверяющему, но тот только сурово отталкивал его назад и звал следующего из очереди. Каждого из проходящих тщательно обыскивали и прямо у них на глазах мужчину, у которого обнаружили незаявленный жалкий пистолет Макарова, сначала вытолкнули из очереди, а после того, как он пробовал спорить, скрутили и куда-то увели.
Артём беспокойно завертелся, предчувствуя неприятности. Михаил Порфирьевич удивлённо посмотрел на него, Артём тихонько шепнул ему, что он тоже не безоружен, но тот лишь успокаивающе кивнул и пообещал, что всё будет в порядке. Не то что бы Артём ему не поверил, просто было очень интересно, как именно это произойдёт, но старик только загадочно улыбался. Тем временем очередь понемногу подходила, и пограничники сейчас потрошили пластиковый баул какой-то несчастной женщины лет пятидесяти, которая немедленно принялась причитать, убеждая тех, что они ироды и удивляясь, как их до сих пор носит земля. Артём внутренне с ней абсолютно согласился, но вслух решил не высказывать своего недоумения. Покопавшись как следует, охранник с довольным присвистом извлёк из груды грязного нижнего белья несколько противопехотных гранат и приготовился выслушивать объяснения.
Артём был полностью уверен, что та сейчас расскажет трогательную историю про внука, которому эти непонятные штуковины нужны для работы, понимаете, он работает сварщиком, и это какая-то деталь его сварочного аппарата, или что она просто по пути нашла и вот как раз спешила сдать в компетентные органы. Но та просто сделала несколько шагов назад, прошипела проклятье и бегом бросилась обратно в туннель, спеша скрыться в темноте. Пулемётчик отложил каску с едой в сторону и оживлённо принялся расчехлять свой агрегат, но один из двух пограничников, видимо, старший, жестом остановил его. Тот, разочарованно вздохнув, вернулся к каше, а Михаил Порфирьевич сделал шаг вперёд, держа свой паспорт наготове.
Удивительно, но старший охранник, только что без малейшего зазрения совести перерывший всю сумку совершенно безобидной на вид женщины, пролистнул за секунду книжечку старика, а на Ванечку и вовсе не обратил внимания, как будто того и не было. Подошёл черёд Артёма. Он с готовностью вручил худощавому усатому стражу свои документы, и тот принялся дотошно разглядывать каждую страничку, особенно долго задерживая луч фонарика на печатях, и не меньше пяти раз переводил глаза с Артёмовой физиономии на фотографию, недоверчиво хмыкая, а Артём всё старался изобразить саму невинность и дружелюбно улыбался.
— Почему паспорт советского образца? — сурово вопросил наконец пограничник, не зная, к чему бы ещё придраться.
— Ну так я же маленький был ещё, когда настоящие были. А потом уже мне наша администрация выправила на том бланке, который был в наличии, — пояснил Артём.
— Непорядок, — нахмурился усатый. — Откройте рюкзак.
«« ||
»» [103 из
356]