Дмитрий Глуховский - Mетро
Тут произошло непредвиденное. Ванечка, который ростом был чуть не в два раза ниже головореза в чёрном берете, вдруг ощерился и с животным рыком ринулся на обидчика. Тот никак не ожидал подобной прыти от убогого, и Ванечке удалось вцепиться ему в левую руку и даже ударить его ладонью в грудь. Но через секунду офицер опомнился, отшвырнул Ванечку от себя, отступил назад и, вытянув руку с пистолетом вперёд, выстрелил. Выстрел, усиленный эхом пустого туннеля, ударил по барабанным перепонкам, но Артёму показалось, что он всё равно слышит, как тихо всхлипнул Ванечка, садясь на пол. Он ещё кренился лицом вниз, держась обеими руками за живот, когда офицер, носком сапога опрокинув его навзничь, с брезгливым выражением на лице нажал на спусковой крючок ещё раз, целясь в голову.
— Я вас предупреждал, — холодно бросил он Михаилу Порфирьевичу, который, застыв на месте, с отвалившейся челюстью смотрел на Ванечку, издавая грудные хрипящие звуки.
В этот момент у Артёма всё померкло перед глазами, и он ощутил в себе такую силу, что опешивший солдат, державший его сзади, чуть не упал на пол, когда он рванулся вперёд. Время растянулось для него сейчас, и его как раз хватило, чтобы схватиться за ручку автомата и, щёлкнув предохранителем, дать очередь прямо сквозь рюкзак в пятнистую грудь офицера.
Он только и успел — удовлетворённо заметить, как вырисовывается чёрный пунктир пулевых отверстий на зелени камуфляжа.
Глава 9
— Через повешенье, — заключил комендант.
Нещадно стуча по барабанным перепонкам, грянули аплодисменты.
Артём с трудом приподнял голову и осмотрелся по сторонам. Открывался только один глаз, другой совсем заплыл — допрашивавшие его старались изо всех сил. Слышал он тоже не очень хорошо, звуки словно пробивались сквозь толстый слой ваты. Зубы вроде были все на месте. Хотя, с другой стороны, зачем ему теперь зубы?
Опять тот же светлый мрамор, обычный, набивший уже оскомину белый мрамор. Массивные железные люстры под потолком, когда-то, наверное, бывшие электрическими светильниками. Теперь в них торчали коптящие сальные свечи, и потолок над ними был совсем чёрным. Горело всего две таких люстры на всю станцию, в самом конце, где убегала наверх широкая лестница, и в том месте, где стоял Артём — в середине зала, на ступенях мостика, открывающего боковой переход на другую линию.
«« ||
»» [115 из
356]