Дмитрий Глуховский - Mетро
«Ты умрёшь. Умрут все близкие твои...» Он словно снова увидел, как Михаил Порфирьевич, обо всём на свете позабыв, остановившись посреди тёмного туннеля, листает свой блокнот, а потом взволнованно повторяет последнюю строчку. Как там было? «Дер тотен татенрум»? Нет, ошибся поэт, славы деяний тоже не останется. Ничего не останется. Потом вспомнилось ему почему-то, как Михаил Порфирьевич тосковал по своей квартире, особенно по кровати. Потом мысли, загустевая, потекли всё медленней и под конец совсем остановились. Он снова упёрся лбом в решётку и тупо рассматривал повязку на рукаве тюремщика. Трёхконечная свастика. Странный символ. Похожий то ли на звезду, то ли на искалеченного паука.
— Почему три конца? — спросил он. — Почему три?
Но пришлось ещё кивать головой, указывая на повязку, пока охранники поняли, что он имеет в виду и соблаговолили объяснить.
— А сколько тебе надо? — возмутился тот, с собакой. — Сколько станций, столько и концов, идиот. Символ единства. Погоди, до Полиса доберёмся, четвёртый добавим.
— Да какие станции! — вмешался второй. — Это ж древний исконно славянский знак! Называется — солнцеворот! Это уже фрицы потом у нас переняли! Станции, дурья башка!
— Но солнца ведь больше нет...выдавил Артём, чувствуя, как перед глазами снова встаёт мутная пелена, смысл услышанного ускользает, и он отходит во мглу.
— Всё, крыша съехала, — удовлетворённо определил собачник. — Пойдём, Сень, ещё с кем другим покалякаем.
Он не знал, сколько времени прошло, пока он был в этом странном забытьи, лишённом мыслей и видений, лишь изредка дававшем проскользнуть каким-то смутным образам, напитанном вкусом и запахом крови, иссушённом и иссушающим. Как бы то ни было, он был рад, что тело его сжалилось над его рассудком, убило все мысли и тем самым освободило разум от саморазъедания и тоски.
— Э, братишка! — тряс его за плечо сосед по камере. — Нэ спи, уже долго спишь! Уже чэтыре час почти!
Артём трудно, словно к ногам была привязана чугунная гиря, пытался всплыть на поверхность из бездны, в которую погрузилось его сознание. Реальность возвращалась не сразу, она медленно вырисовывалась, как проступают нечёткие очертания на негативе, опущенном в раствор для проявки.
«« ||
»» [123 из
356]