Дмитрий Глуховский - Mетро
— Есть, паралиш, — подтвердил коренастый мужчина с синей линией на лбу.
— Паралиш — хорошо. Мясо не портится, — одобрил бородатый. — Вован, Шарап! Бери врагов, иди со мной в тюрьму.
Перед глазами снова замельтешило, и свет стал удаляться. Рядом звучали новые голоса, кто-то нечленораздельно выражал свой восторг, кто-то жалобно выл, потом раздалось пение — низкое, на грани слышимости и недоброе. Казалось, действительно поют мертвецы. Артём вспомнил о байках, которые ходили вокруг Парка Победы. Потом его снова положили на землю, рядом упал Антон. Полежав немного, Артём забылся сном.
...Что-то словно толкнуло его, подсказало, что надо скорее вставать. Потянувшись, он зажёг фонарик, прикрывая его рукой, чтобы не так резало чувствительные спросонья глаза, осмотрел всю палатку (где автомат?!) и вышел на станцию. Он так соскучился по дому, но теперь, когда снова оказался на ВДНХ, совсем не был рад этому. Здесь, кажется, случилось что-то ужасное: закопченный потолок, покрытые пулевыми отверстиями и опустевшие палатки, тяжёлая гарь в воздухе. Издалека, наверное, из перехода в другом конце платформы, слышались чьи-то дикие вопли, будто там кого-то резали.
Две аварийные лампы скудно освещали станцию, их слабые лучи с трудом пробивались сквозь ленивые клочья дыма. На всей платформе никого не было, только рядом с одной из соседских палаток играла на полу маленькая девочка. Артём хотел было узнать у неё, что здесь случилось, и куда пропали остальные, но завидев его, девочка начала громко плакать, и он отказался от своих намерений, Туннели. Туннели, ведущие к Ботаническому Саду. Если обитатели его станции и ушли куда-то, то это могли быть только перегоны, идущие к этому проклятому месту. Если бы остальные бежали, его и малышку не оставили бы здесь одних.
Спрыгнув на пути, Артём двинулся к чёрному кругу входа. Оружия нет, без оружия опасно, подумал он. Но терять нечего, а кроме того, он должен разведать обстановку. Вдруг чёрные сумели прорвать оборону? Тогда вся надежда только на него. Он должен узнать правду и доложить её южным союзникам.
Темнота обрушилась на него сразу за входом — стоило переступить черту, за которой заканчивалась станция и начинался туннель. Вместе с тьмой пришёл и страх. Впереди не было видно ровным счётом ничего, зато оттуда доносились отвратительные чавкающие звуки. Артём ещё раз пожалел, что у него нет автомата, но отступать было поздно.
Издалека, а потом всё ближе и ближе, зазвучали шаги. Они приближались, когда Артём шёл вперёд, и замирали, когда он останавливался. Когда-то с ним уже происходило подобное, но вот когда именно, и как это было, он не мог вспомнить. Это было очень страшно — идти навстречу невидимому и неведомому... противнику? Предательски дрожащие колени мешали ему сделать это быстро, а время было на стороне ужаса. По вискам струился холодный пот. С каждой секундой ему становилось всё больше не по себе. И когда шаги раздались уже метрах в трёх от него, Артём не выдержал, и, спотыкаясь, падая и поднимаясь опять, бросился обратно на станцию. На третьем падении ослабшие вконец ноги отказались держать его, и он понял, что конец неминуем.
— ...Всё на этом свете есть порождение Великого червя. Когда-то весь мир состоял из камня, и не было в нём ничего, кроме камня. Не было воздуха, и не было воды, не было света, и не было огня. Не было человека, и не было животного. Был только мёртвый камень. И тогда в нём поселился Великий червь.
— А откуда Великий червь? Откуда приходит? Кто его родит?
«« ||
»» [269 из
356]