Дмитрий Глуховский - Mетро
Бойцы зашептались. Отряд вступал на пустую станцию. Выглядела она необычно: короткая платформа, низкий потолок, толстенные колонны из железобетона и кафельные стены вместо привычного мрамора указывали на то, что станция никогда не должна была радовать чей-то глаз, и единственным её назначением было как можно надёжней защитить тех, кто ей пользовался.
Потускневшие от времени солидные бронзовые буквы на стенах, вдоль которых они продвигались, складывались в непонятное слово «Совмин». В другом месте было написано «Дом Правительства РФ». Артём точно знал, что станции ни под одним из этих названий в обычном метро не было, и означать это могло только одно — они уже давно вышли за его пределы. Мельник, похоже, не собирался здесь задерживаться. Спешно осмотревшись вокруг, он негромко посовещался о чём-то со своими бойцами, и они двинулись дальше.
Артёма заполняло странное чувство, которое ему вряд ли удалось бы выразить словами. Словно в подаренном ему отчимом на день рождения ярком свёртке оказалась одна газетная бумага, а самого подарка найти так и не удалось.
Невидимые Наблюдатели на его глазах мертвели, превращались из грозной, мудрой и непостижимой силы в фантасмагорические античные скульптуры, иллюстрирующие древние мифы, крошащиеся от сырости и сквозняков туннелей. Заодно с ними в его сознании рассыпались шелухой и другие верования, с которыми ему пришлось столкнуться за это путешествие.
Перед ним раскрывалась одна из самых больших тайн метро. Он собственными ногами ступал по Д-6, которую кто-то из его собеседников назвал в своё время Золотым мифом метрополитена. Однако вместо радостного волнения он испытывал непонятную горечь. Он начинал понимать, что некоторые тайны прекрасны именно потому, что не имеют разгадки, и что есть вопросы, ответы на которые лучше никому не знать.
Артём ощутил, как щеке стало холодно — в том месте, где дыхание туннелей прошлось по следу от ползущей вниз слезы. Он отрицательно покачал головой, совсем как это недавно делал пристреленный дикарь. Его начало знобить — то ли от промозглого сквозняка, несущего запах сырости и запустения, то ли от пронзительного чувства одиночества и пустоты.
На долю секунды ему показалось, что всё на свете вдруг потеряло смысл — и его миссия, и попытки человека выжить в изменившемся мире, и вообще жизнь во всех её проявлениях. В ней не было ничего — только пустой тёмный туннель отмерянного каждому времени, через который он должен вслепую брести от станции «Рождение» до станции «Смерть». Искавшие веру просто пытались найти в этом туннеле боковые ответвления. Но станций было всего две, и туннель строился только для того, чтобы их связать, поэтому никаких ответвлений в нём не было и быть не могло.
Когда Артём опомнился, оказалось, что он отстал от отряда на несколько десятков шагов. Что заставило его прийти в себя, он понял не сразу. Потом, оглядевшись по сторонам и прислушавшись, наконец осознал: в стене туннеля виднелась неплотно прикрытая дверь, через которую до него доносился странный нарастающий шум — чей-то глухой рокот или недовольное урчание. Его, наверное, совсем ещё не было слышно, когда мимо двери проходили остальные. Но теперь не заметить этот шум становилось всё сложнее.
Сейчас отряд оторвался от него уже, наверное, на сотню метров. Преодолев желание броситься ему вдогонку, Артём затаил дыхание, приблизился к двери и толкнул её вперёд. За ней открывался довольно длинный и широкий коридор, оканчивающийся чёрным квадратом выхода. Именно оттуда и долетал рокот, всё больше напоминающий сейчас рёв огромного животного.
Шагнуть внуть Артём так и не осмелился. Как завороженный, он стоял, уставившись в пустой квадрат в конце коридора и слушая... Пока неожиданно рёв не усилился многократно, и тогда в проёме с другой стороны коридора не показалось в ярком луче фонаря что-то смутное, неимоверно огромное, неудержимо несущееся вперёд, мимо открытого прохода — и дальше.
«« ||
»» [298 из
356]