Дмитрий Глуховский - Mетро
— Ну и что, что здоровался? Не заболел ведь... — потерянно отвечал мужичок. Его странный танец прекратился и теперь он замер в бессилии, затравленно глядя на толпу.
— А то. Не исключено, что ты заразен, брат. Так что ты извини, мы рисковать не можем. Профилактика, брат, понимаешь? — бородач расстегнул пуговицы жилета, обнажая бурую кожаную кобуру. Среди стоявших по другую сторону костра послышались одобрительные возгласы и вновь, уже более уверенно защёлкали затворы.
— Ребята! Но я же здоров! Я же не заболел. Вот, смотрите, — он опять поднимал вверх худые свои руки, но теперь все только морщились пренебрежительно и с явным отвращением.
Коренастый извлёк из кобуры пистолет и наставил его на мужичка, который, похоже, так и не мог понять, что с ним происходит, и только всё бормотал, что он здоров, прижимая к груди скомканный свой ватник — было прохладно и он начинал уже мёрзнуть.
Тут Артём не выдержал. Дёрнув назад затвор, он сделал шаг к толпе, не осознавая толком, что он собирается сейчас сделать. Под ложечкой мучительно сосало, и в горле стоял ком, так что выговорить ему бы сейчас ничего не удалось. Но что-то в этом человеке, в опустевших, отчаянных его глазах, в бессмысленном, механическом бормотании, поцарапало Артёма, толкнуло его сделать шаг вперёд. Неизвестно, что он сделал бы после, но на его плечо опустилась рука, и боже, какой тяжёлой она была на этот раз!
— Остановись, — спокойно приказал Хан и Артём застыл как вкопанный, чувствуя, что его хрупкая воля разбивается о гранит воли Хана. — Ты ничем не можешь ему помочь. Ты можешь либо погибнуть, либо навлечь на себя их гнев. Твоя миссия останется невыполненной и в том, и в другом случае, и ты должен помнить об этом.
В этот момент мужичок вдруг как-то дёрнулся, вскрикнул, и, прижимая к себя свой ватник, одним махом соскочил на пути и помчался к чёрному провалу южного туннеля с нечеловеческой быстротой, дико и как-то по-животному вереща. Бородач рванул было за ним и пытался прицелиться в спину, но потом одумался и махнул рукой. Это было уже лишним, и каждый, кто стоял на платформе, знал это. Неясно лишь было, помнил ли загнанный мужичок от том, куда он бежит, надеялся ли он на чудо, или просто от страха всё выпало у него из головы. Только через пару минут его вопль, рвущий глухую тягостную тишину проклятого туннеля и топот его сапог как-то разом, мгновенно оборвались. Не затихли постепенно, а смолкли в одно мгновение, будто кто-то выключил звук, и даже эхо умерло сразу, так что вновь воцарилось безмолвие. И было это так странно, так непривычно для человеческого слуха и разума, что воображение пыталось ещё заполнить этот разрыв, и казалось, слышен был где-то вдалеке ещё крик. Но это только чудилось, и все отдавали себе в этом отчёт.
— Шакалья стая безошибочно чувствует больного, дружок, — промолвил Хан и Артём чуть не отшатнулся, заметив в его глазах блуждающие хищные огни. — Больной — обуза для всей стаи и угроза её здоровью. Поэтому стая загрызёт больного. Раздерёт его в клочья. В кло-чья, — повторил он, словно смакуя.
— Но это же не шакалы, — нашёл наконец в себе смелость возразить Артём, вдруг начиная верить, что он имеет дело с реинкарнацией Чингиз Хана. — Ведь это люди!
— А что прикажете делать? — парировал тот. — Деградация. Медицина у нас здесь на шакальем уровне. И гуманности в нас столько же. Посему...
«« ||
»» [77 из
356]