Дмитрий Глуховский - Mетро
Он опять остановился, заколебавшись, но в этот момент чья-то рука уже легла на его плечо и потянула его мягко за собой.
— Пошли! Пусть подыхает один, он-то хочет ещё и тебя за собой в могилу утянуть! — услышал Артём, смысл звучащего доходил до него тяжело, соображалось туго, и, посопротивлявшись мгновение, он уступил и дал увлечь себя за остальными.
Группа неспешно, как ему показалось, снялась с места и двинулась вперёд, в черноту южного туннеля. Они шли странно медленно, будто двигались в воде, преодолевая сопротивление некой плотной среды.
И тогда Хан, неожиданно легко оторвавшись от земли, стремительным броском очутился на путях, в два скачка покрыв всё расстояние, на которое они успели отойти, одним жёстким ударом сбил с ног человека, державшего Артёма, схватил его самого поперёк туловища и рванул назад. Артёму всё происходящее казалось так же странно замедленным, прыжок Хана он наблюдал через плечо с немым удивлением, полёт растянулся для него на долгие секунды. С тем же тупым недоумением он увидел, как усатый мужчина в брезентовой куртке, мягко державший его за плечо, уводя за группой, тяжко валится наземь. Но с того момента, как Хан перехватил его, время снова убыстрилось, и реакция других на происшедшее, когда они оборачивались на звук удара, показалась ему почти молниеносной. Они уже делали первые шаги к Хану, поднимая стволы ружей, а тот боком мягко отходил назад, одной рукой прижимая к себе всё еще находящегося в прострации Артёма, держа его позади себя и прикрывая своим телом, а в вытянутой вперёд руке чуть покачивался и тускло поблескивал новенький Артёмов автомат.
— Уходите, — хрипло проговорил Хан. — Я не вижу смысла убивать вас, всё равно вы умрёте меньше чем через час. Оставьте нас. Уходите, — увещевал он, шаг за шагом отступал он к центру станции, пока фигуры застывших в нерешительности людей не превратились в смутные силуэты и не начали сливаться с темнотой.
Наконец те, посовещавшись, решили отступиться, послышалась какая-то возня, наверное, поднимали с земли того усатого, нокаутированного Ханом, и вся группа стала продвигаться к входу к южному туннелю. Лишь тогда Хан опустил автомат и резко приказал Артёму подниматься на платформу.
— Ещё немного и мне надоест спасать тебя, мой юный друг, — с плохо прикрытым раздражением процедил он.
Закинув свой рюкзак вперёд себя, Артём забрался наверх. Хан последовал за ним, и, подобрав собственные тюки, лежавшие чуть подальше, он шагнул в чёрный проём, потянув за собой и Артёма.
Зал Тургеневской был совсем недлинный, слева — тупик, мраморная стена, а с другой его отсекала, насколько видно было в свете фонарей, отбрасывающая блики заслонка из гофрированного железа. Чуть пожелтевший от времени мрамор покрывал всю станцию, и только три широкие арки, ведущие на лестницы перехода на бывшие Чистые Пруды, переименованные потом красными в Кировскую, были доверху замурованы грубыми серыми бетонными блоками. Станция была абсолютно пуста, на полу не лежало ни одного предмета, не видно было никаких следов человека, ни вообще чего-либо живого, ни крыс, ни тараканов. Пока Артём оглядывался по сторонам, в голову уже успели полезть воспоминания о его разговоре с Бурбоном, который насмехался над его боязнью крыс и говорил ему, что крыс-то как раз бояться нечего, вот, мол, если крыс нет, значит, что-то тут неладно.
Взяв его за плечо, Хан скорым шагом пересёк зал, причём Артём прямо сквозь куртку заметил, что рука у того подрагивает, словно его бьёт озноб. Когда они примостили уже свою поклажу на краю платформы, готовясь спрыгнуть на пути, в спины им вдруг ударил луч света, и Артём ещё раз подивился той скорости, с которой его спутник отреагировал на угрозу. Спустя короткое мгновенье тот лежал уже, распластавшись, на полу, держа на прицеле автомата источник света. Фонарь был не очень сильный, но светил прямо в глаза, и трудно было определить, кто пустился за ними в погоню. С небольшим запозданием мешком свалился на пол и Артём. Ползком пробравшись к рюкзакам, он принялся откручивать от одного из них своё старое оружие, так презираемое Бурбоном. Пусть и было оно громоздким и неудобным, но зато безупречно делало дыры калибра 7.62, и редко какой твари удавалось продолжать функционировать с такими отверстиями в организме, говорил себе Артём, поворачивая скользкими от пота пальцами проволочный узел.
«« ||
»» [87 из
356]