Дмитрий Глуховский - Сумерки
Я сижу на полу, весь белый от осыпавшейся штукатурки, закрыв голову диванной подушкой, прямо подо мной на полу темнеет позорное пятно.
На лестничной клетке, кажется, всё стихло.
…Сил у меня хватило только на то, чтобы брезгливо ополоснуться в душе.
И, несмотря на два пуховых одеяла, под которыми я надеялся укрыться от кошмаров и согреться, всю ночь меня бил озноб.
Проснулся я от долгого, самоуверенного звонка в дверь: мне отчего-то подумалось, что так трезвонить может только милиция. На улице уже было совсем светло, и это придавало мне спокойствия. Закутавшись в одеяло и щурясь, я поплёлся открывать. Пол и мебель были густо припудрены штукатуркой; казалось, что в квартире шёл снег.
Внутри у меня пробежал щемящий холодок, как будто я начинал скольжение с вершины американских горок - в пропасть: вчера всё было наяву.
На пороге стоял, уставившись прямо в глазок, невысокий крепкий мужчина в длинной кожаной куртке китайского образца. Почувствовав, что я смотрю на него, он отгородился красной книжечкой с надписью «ГУВД». Обречённо вздохнув, я отпер замок.
- Майор Набатчиков, - произнёс он так, будто говорил «Меня зовут Бонд».
Я понял, что испытываю к майору иррациональную антипатию.
В следующие минуты он сделал всё, что укрепить её.
«« ||
»» [140 из
241]