Дмитрий Глуховский - Сумерки
Испанский отряд почти наверняка был обречён. Поднявшись со стула, я принялся расхаживать по комнате.
В груди тянуло.
Нет же, урезонил я себя. Если эти записки были опубликованы, значит, их автор сумел выбраться живым изо всех перипетий, досказать свою историю до конца и доверить её издателям. Приключенческие романы, написанные от первого лица именно потому оканчиваются хорошо, что, чтобы сочинить их, главный герой должен уцелеть. Может быть множество похожих сюжетов, протагонист которых погибает страшной смертью - но историю всегда пишут победители.
Стоило мне чуть успокоиться, как бес сомнения предложил другой ответ. Неизвестный конкистадор совсем не был обязан выжить, чтобы его отчёт увидел свет. Скелет, прижимающий к грудной клетке упакованный в кожаный футляр дневник, и с индейской стрелой в глазном отверстии, вполне могла найти научная экспедиция, отправившаяся в леса два с лишним столетия спустя.
Предугадать, что произошло с испанским отрядом, вышедшим на юго-запад из города Мани апрельским утром 1562 года, было невозможно. Рассказать мне об этом могла только пятая глава отчёта. Я уселся на место и пододвинул к себе стопку чистых листов и печатную машинку.
Терять дальше время было нельзя.
Auto De Fe
Тем утром я работал, пока пальцы не задеревенели от усталости, пока я не начал промахиваться мимо клавиш машинки, и буквы не стали наползать друг на друга и сливаться. Солнце уже давно взошло, и мне пришлось задёрнуть шторы, чтобы оно не жгло мои глаза, привыкшие к полумраку.
Сознание покинуло меня незаметно: я очнулся уже за полдень и понял, что проспал всё это время, уронив голову на клавиатуру «Олимпии». Листы были беспорядочно размётаны по столу; надеюсь, я не пытался укрыться ими во сне. Голова гудела, и все мышцы ныли от нескольких часов, проведённых в этой неловкой позе. Я сполз со стула и перебрался в кровать; всего несколько секунд спустя мир померк снова.
Когда я проснулся во второй раз, за окном уже было темно.
«« ||
»» [43 из
241]