Дмитрий Глуховский - Сумерки
Что это странное его выражение я принял за оговорку и отнёс на счёт его испанского языка, который, хоть и был хорош, иногда мог его подвести. Но что, когда я поправил его, Хуан Начи-Коком не исправился, а настоял на своём, и шёпотом поведал мне, что за ними и послан наш отряд, а отнюдь не за сокровищами, которых, возможно, в храме вовсе и нет.
Что в этот момент догнал нас брат Хоакин и стал расспрашивать индейца о некоторых травах, которые нашёл, и об их свойствах, так что наша тайная беседа была прервана».
Уже сквозь страницу, содержавшей несколько последних абзацев, несмотря на толщину и приобретённый с веками цвет бумаги виднелось что-то тёмное, отпечатанное или нарисованное на следующем, лежащем под ней листе. Приняв это за иллюстрацию, я подавил в себе любопытство и не стал забегать вперёд, чтобы поскорее её рассмотреть. Сосредоточившись на переводе, я вскоре забыл о проступавшем сквозь бумагу неясном силуэте и без труда вытерпел до конца страницы.
Перевернув её на словах «была прервана», я застыл: то, что я принял за гравюру или рисунок, оказалось бурым пятном причудливой формы и самого зловещего вида. Я не сомневался ни секунды: это была кровь, и, судя по характерному ржавому оттенку, пролитая не так давно.
Мне пару разу приходилось наблюдать, как такие пятна постепенно высыхают на листиках в клеточку и линеечку, когда у меня в школе шла носом кровь. С их поверхности соскальзывают даже шариковые ручки, а упавшие на неё ярко-красные капли будут одиноко остывать, медленно выцветая по мере того, как задыхаются и погибают эритроциты. Цвет этих пятен на листах в клетку распределяется неравномерно: под действием силы тяжести и векторов молекулярного притяжения кровь соберётся в одной точке пятна, где, в конечном итоге, бумага будет темнее.
Это отступление может оказаться неуместным, но пока я, стараясь утихомирить застучавшее вдруг сердце, разглядывал кровавую кляксу на следующей странице, думать ни о чём другом у меня не выходило.
Всё пятно было одинаково, ровно окрашено. Старая бумага, не покоробившись, жадно впитала кровь, как растрескавшаяся от июльской засухи земля, сколько её ни поливай, до капли выпивает всю воду.
Листкам в клеточку и в линеечку несвойственна такая вампирическая жажда; конверсионные чудища постсоветской писчебумажной промышленности, из чрева которых выходят школьные тетрадки, готовят их для другого.
Оно находилось внизу не заполненной до конца текстом страницы - почти там же, где на исходе Capitulo II располагался рисунок уродца Чака; должно быть, я принял его за картинку ещё и по этой причине.
В кляксах, как и в облаках, можно бесконечно угадывать всевозможные очертания, это известно каждому, кому психолог хоть раз подсовывал свои злокозненные бумажки с тестами Роршаха. То, что для одного пациента выглядит как бабочка, другому видится ядерным грибом, а третьему - сиамскими близнецами в профиль.
«« ||
»» [96 из
241]