Дмитрий Глуховский - Метро 2033
Но у Артема были свои дела. Спустившись на рельсы, он подошел к блокпосту и заговорил с хмурым пограничником. – А к ВДНХ еще пускаете? – Пока пускаем, но ходить не советую, – отозвался тот. – Что, не слышал, что там творится? Какие-то упыри лезут, да так, что не остановить. У них там чуть не вся станция полегла. Там должно здорово припекать – уж если наше начальство решило им боеприпасы безвозмездно поставлять, только чтобы до завтра продержались…
– А что завтра будет? – Завтра все к чертям взорвем. На триста метров от Проспекта в обоих туннелях заложим динамит – и все, не поминайте лихом. – Но почему вы вместо этого просто им не поможете? Не пошлете подмогу? – Тебе же говорят – там упыри. Так все ими и кишит, никакой подмоги не хватит. – А что с людьми с Рижской? С самой ВДНХ?! – Артем не верил своим ушам. – Мы их еще несколько дней назад предупредили. Вот, идут к нам потихоньку – Ганза принимает, у нас тоже не звери. Но лучше бы поторопились. Как время выйдет, так и привет. Так что ты уж постарайся поскорее обернуться. Что у тебя там? Дела? Семья? – Все, – ответил Артем, и пограничник понимающе кивнул.
Ульман стоял в арке, тихонько переговариваясь с неприметным молодым человеком и строгим мужчиной в кителе машиниста и при полных регалиях начальника станции. – Машина наверху, бак залит. У меня тут на всякий случай еще рации и защитные костюмы, и еще «Печенег» с «Драгуновым», – парень указал на две больших черных сумки. Подниматься можно в любой момент. Когда нам надо наверх? – Сигнал будем ловить через восемь часов. К тому времени уже должны быть на позиции, – ответил Ульман. – Гермозатвор работает? – обратился он к начальнику. – В порядке, – подтвердил тот. – Когда скажете. Только людей надо будет отогнать, чтобы не перепугались. – У меня все. Значит, отдыхаем часиков пять, и потом – полный вперед, – подвел итог Ульман. – Ну что, Артем? Отбой? – Я не могу, – отведя напарника подальше от чужих ушей, сказал ему Артем. – Мне обязательно надо сначала на ВДНХ. Попрощаться, и вообще посмотреть. Ты был прав, они все туннели от Проспекта Мира будут взрывать. Даже если мы живыми оттуда вернемся, я своей станции больше не увижу. Мне надо. Правда. – Слушай, если ты просто наверх идти боишься, к черным своим, так и скажи, – начал было Ульман, но встретив Артемов взгляд, осекся. – Шутка. Извини. – Правда надо, – просто повторил Артем.
Он не сумел бы объяснить это чувство, но знал, что на ВДНХ он все равно пойдет – любой ценой. – Ну, надо – так надо, – растерянно отозвался боец. – Обратно вернуться ты уже не успеешь, особенно если там с кем-то прощаться собираешься. Давай так сделаем: мы отсюда по Проспекту Мира на машине поедем с Пашкой – это тот, с баулами. Раньше собирались прямиком к башне, но можем сделать крюк и заехать к старому входу в метро ВДНХ. Новый весь разворочен, ваши должны знать. Будем тебя там ждать. Через пять часов пятьдесят минут. Опоздаешь – ждать не станем. Костюм взял? Часы есть? На, возьми мои, я с Пашки сниму, – он расстегнул металлический браслет. – Через пять часов пятьдесят минут, – кивнул Артем, сжал Ульману руку и бросился бежать к блокпосту.
Увидев его снова, пограничник покачал головой. – А в этом перегоне больше ничего странного не происходит? – вспомнил Артем. – Ты про трубы, что ли? Ничего, залатали кое-как. Говорят, голова только кружится, когда мимо проходишь, но чтобы умирали – такого нет, – ответил пограничник.
Артем кивком поблагодарил его, зажег фонарь и шагнул в туннель.
Первые десять минут в голове суматошно крутились какие-то мысли – об опасности лежащих впереди перегонов, о продуманном и разумном устройстве жизни на Белорусской, потом о «трамваях» и настоящих поездах. Но постепенно темнота туннеля высосала из него эти лишние, суетно мелькающие картинки и обрывки фраз. Сначала наступили спокойствие и пустота, потом он задумался о другом.
Его странствие подходило к концу. Артем и сам не смог бы сказать, сколько времени он отсутствовал. Может быть, прошло две недели, может – больше месяца.
Каким простым, каким коротким казался ему его путь, когда он сидя на дрезине на Алексеевской разглядывал в свете фонарика свою старую карту, пытаясь наметить дорогу к Полису… Перед ним тогда лежал неведомый ему мир, о котором достоверно ничего было неизвестно, и поэтому можно было набрасывать маршрут, думая о краткости дороги, а не о том, во что она превращала идущих по ней путников. Жизнь предложила ему совсем другой маршрут, запутанный и сложный, смертельно опасный, и даже случайные попутчики, разделявшие с ним лишь малый участок его пути, могли поплатиться за это жизнью.
Артем вспомнил Олега. У каждого – свое предназначение, говорил ему на Полянке Сергей Андреевич. Не могло ли быть так, что предназначением этой короткой детской жизни оказалось страшно, нелепо погибнуть – во спасение нескольких других людей? Во имя продолжения их дела?
«« ||
»» [219 из
234]