Дмитрий Глуховский - Метро 2034
К оглушительным пулеметным раскатам присоединились сразу несколько автоматов, тревога в криках дозорных сменилась подлинным ужасом. По кому бы они ни палили сейчас там изо всех орудий, это не причиняло ему ни малейшего вреда. Теперь это был уже не слаженный огонь по движущейся цели, а беспорядочная пальба людей, которые пытаются уберечь хотя бы собственную шкуру.
Автомат нашелся, но Гомер никак не мог решиться выбраться в зал; всей его воли едва хватало на то, чтобы противостоять искушению завести мотор и умчаться со станции – все равно, куда. Не покидая дрезины, он тянул шею, пытаясь высмотреть арену боя сквозь частую решетку колонн.
Ор и брань обороняющихся дозорных рассекло пронзительное верещание – неожиданно близко. Пулемет захлебнулся, кто-то страшно закричал и тут же смолк так внезапно, будто ему оторвали голову. Снова ударила по ушам автоматная трескотня, но уже совсем разрозненная, редкая. Леденящий вопль повторился – кажется, чуть дальше... И вдруг испускавшему его существу эхом ответило еще одно - совсем рядом с дрезиной.
Гомер досчитал до десяти и трясущимися руками запустил двигатель: сейчас, сейчас его спутники вернутся, и они смогут тут же сорваться; это все ради них, не ради себя... Дрезина завибрировала, зачадила, прогреваясь, и тут между колоннами с непостижимой скоростью мелькнуло нечто... Смазываясь и выскальзывая из поля зрения быстрее, чем сознание могло усвоить его образ.
Старик вцепился в поручень, поставил ногу на педаль газа и сделал глубокий вдох. Если они не появятся в течение еще десяти секунд, он все бросит и... И, спрашивая себя, что происходит и зачем он это делает, Гомер шагнул на платформу, выставив впереди себя свой никчемный автомат. Просто удостовериться, что никому из своих он уже не поможет.
Вдавив себя в колонну, Гомер выглянул в зал...
Хотел закричать, но кончился воздух.
Саша всегда знала, что мир не ограничивается теми двумя станциями, на которых она жила, но никогда не могла себе представить, что мир за их пределами может быть так прекрасен. Коломенская – плоская и унылая – все же казалась ей уютным и знакомым до мелочей домом. Автозаводская – горделивая, просторная, но холодная – отвернулась от них с отцом, выплюнула их, и она не могла ей это забыть.
Отношения с Павелецкой можно было начать с чистого листа, и чем больше Саша проводила времени на этой станции, тем больше ей хотелось в нее влюбиться. В эти легкие раскидистые колонны, в огромные зовущие арки, в благородный мрамор стен с милыми прожилками, делающими стены похожими на чью-то нежную кожу... Коломенская была убога, Автозаводская – слишком сурова, но эта станция словно строилась женщиной: игривая и легкомысленная, Павелецкая не желала забывать о своей былой красоте даже десятилетия спустя.
Люди, которые здесь живут, не могут быть жестоки и злы, думала Саша. Неужели ей с отцом достаточно было преодолеть всего одну враждебную станцию, чтобы оказаться в этом волшебном гроте? Неужели ему было достаточно выжить еще всего один день, чтобы сбежать с каторги и снова стать свободным? Ведь даже обритый не стал бы первым стрелять в раненого, а уж она сумела бы уговорить...
«« ||
»» [111 из
157]