Андрей Гребенщиков - Ниже ада
«Вперед!» – подбадривали журчащие радиоактивной жижей водостоки.
«Не останавливайся», – шелестел мусор под ногами.
Когда до улицы Щорса оставалось не более пятидесяти метров, тьма сгустилась перед людьми, превратившись в тугой, неподатливый кисель. Живчик уперся в непроглядный черный туман и, как ни старался, не мог сделать ни шагу. Странный, невозможный барьер пугал и сбивал с толку.
Как нелепо и глупо, решившись на отчаянный поход, застрять в самом начале! И тут…
– Жди здесь, – внезапно сильным и уверенным голосом приказал незрячий Иван.
Легко прошел сквозь темную пелену и исчез во мгле. Костя пытался что то кричать другу, бежать следом – все напрасно. Туман пропустил лишь дозорного.
Обескураженный Живчик задумчиво вышагивал вдоль невидимой преграды, иногда останавливаясь, чтобы вслушаться и всмотреться в непроницаемую враждебную черноту Пояса. Тщетно.
Поведение Ивана поставило Федотова в тупик. Куда он отправился? Откуда знал, что сможет пройти? Почему вообще решился идти в полном одиночестве? Еще вчера слова «Ванька», «решительность» и «храбрость» представляли из себя полнейшие противоположности, а сегодня… Мальгин сильно изменился после подземелья. Конечно, смерть любимой его крепко перекорежила, а потом еще и изгнание с родной станции… Но было еще нечто, чего Живчик уловить не мог, и оттого чувствовал себя особенно неуютно.
Когда Костя совсем было, отчаялся вновь увидеть товарища, отсутствовавшего уже более часа, Иван появился из ниоткуда, буквально прорезав плоть разделительного барьера. Он шел неверной походкой, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, словно пьяный. Живчик бросился к нему и вдруг застыл на месте – Ваня хоть и двигался неуверенно, спотыкаясь и запинаясь на ровном месте, однако крупные препятствия обходил загодя.
– Ты что, снял повязку?! Совсем рехнулся? Ослепнешь ведь!
«« ||
»» [125 из
346]