Андрей Гребенщиков - Ниже ада
– П пожалуйста, н не н надо, Генрих С станиславович! П пожа луйста…
Старик плавно взвел курок и плотоядно ухмыльнулся:
– Я смотрю, ты в случае опасности ловчее соображать начинаешь? Хочешь, прикажу всегда тебя под прицелом держать? – Вольф цедил каждое слово, почти прижавшись к уху несчастного аналитика. – Тебя бодрит холод металла, приставленного к виску, да? Хочешь почувствовать дыхание железа? Не бойся, только кивни.
Указательный палец генерала лег на курок и очень осторожно, буквально на миллиметр вдавил его.
– Слышишь, как бьется стальное сердце? Не надо обманывать старика, ты слышишь. Оно сейчас замерло в ожидании, в предвкушении! Оно жаждет собрать смертельный урожай, нужно только нажать немного сильнее.
Палец на спусковом крючке сдвинулся еще чуть чуть.
– Ты чувствуешь, Славик? Чувствуешь его голод? Его нетерпение? Его дрожь? А ведь оружие нельзя мучить голодом, нельзя испытывать его терпение слишком долго! Хотя откуда тебе, штатскому, знать о таком? А вот я – человек военный, мы с оружием одной крови, у нас сердце бьется в такт. Ты должен меня понять и простить. – И генерал вжал курок до упора. Раздался щелчок, показавшийся Гринько оглушительным. Спустя мгновение молодой аналитик рухнул в обморок.
– Баба. Тряпка и баба, – презрительно заключил Вольф, убирая в кобуру незаряженный пистолет.
– А ты – старый идиот! – не выдержал Валентин Пантелеевич. – Все тешишь себя мыслями, что на западных станциях еще кто то жив? Веришь, что помнят тебя? Что ждут? Что ты свистнешь – а они сразу и примчатся?
– Верю, – твердо сказал Вольф. – Ждут и помнят. Меня, Валентин, забыть не получится.
«« ||
»» [153 из
346]