Евгений Гришковец - А.....а
У американцев должны быть какие то свои мотивы, не такие, как у наших. Хотел бы я у них об этом спросить.
Но, с другой стороны, у них там, в Америке, и доллар – это просто деньги и ничего больше.
Удивительно встречаться с тем, что что то привычное, знакомое с детства, необязательно любимое или нелюбимое, но привычное и знакомое, может быть кому то совсем незнакомым и совершенно непонятным. Я видел не раз, как иностранцев у нас ставило в тупик многое и многое из того, что для меня является просто обычным и повседневным устройством жизни.
Помню, как какой то голландец решил попробовать гречневую кашу. Он видел, с каким аппетитом я её ем, и попросил себе того же самого. Он не смог её съесть. Он не смог проглотить даже чуть чуть. Как только он отправил в рот немного привычной и столь естественной для многих и для меня, в частности, еды, как лицо его скривилось гримасой отвращения и брезгливости. Он выплюнул кашу немедленно, прямо на тарелку, извинился и поспешил в туалет, чтобы ополоснуть рот, иначе его, очевидно, могло стошнить. Потом он объяснил, что вкус этой каши оказался для него столь непривычным, неприятным и сильным, что он не смог с собой справиться, даже из приличия и вежливости. А для меня гречневая каша так привычна, что я даже, кажется, не понимаю её вкуса и не могу себе представить, что кому то этот вкус может быть неприятен и даже противен. Мне вкус гречневой каши уже не вкусен, ни не вкусен, я просто этот вкус знаю. Стоит услышать слово «гречка» или подумать его, как вспоминается и возникает её вкус. И этот вкус – часть устройства моей повседневной жизни.
Зато я помню, с каким трудом осваивал китайские или японские палочки. Мне удалось начать ими пользоваться очень и очень не сразу. Мне пришлось тренироваться. Но понятно, что, сколько бы я ни тренировался и ни практиковался бы, любой китайский или японский ребёнок будет этими палочками управляться гораздо более ловко и естественно.
Вот мне и интересно, а что в устройстве американской жизни мне будет так же непривычно и непонятно? Есть ли в этом устройстве что то из предметов, еды, правил поведения, что будет мне совершенно непонятно, противоестественно или даже неприемлемо? Не экзотично, а именно неприемлемо.
В разных странах, я знаю, я читал и видел в каких то передачах, едят кузнечиков, гусениц, морских свинок, крыс или даже червей. Едят не испытания ради, не для укрепления характера и не для того, чтобы произвести на кого то впечатление, а просто едят, потому что голодны, употребляют в пищу, как привычную еду. Я не стану сравнивать жареных кузнечиков с гречневой кашей. На мой взгляд, сравнение будет в любом случае не в пользу кузнечиков. Но у того голландца от вкуса гречки лицо стало таким, будто он положил в рот что то куда более неприятное, чем кузнечик.
Я не слышал о том, чтобы в Америке где нибудь ели что то экзотическое и странное, в этом смысле французы куда радикальнее. Более того, я знаю, что очень многие продукты, которые мы считаем исконно своими и родными, пришли к нам из Америки. Я не говорю про картошку и помидоры. Да, они попали к нам из Америки. Но это было давно, и тогда это была не та Америка, про которую я пытаюсь думать и рассуждать. Тогда небоскрёбов не было даже в проекте.
Я вот совсем недавно узнал, что привычные нам, столь обычные и повседневные кукурузные хлопья самых разных модификаций и вкусов, которые мы по утрам заливаем молоком или которыми мы с удовольствием можем похрустеть, – это американское изобретение. Да и в Европу то, которая тоже уже давно эти хлопья присвоила и считает своими, они попали только после Второй мировой войны.
Я не жду от Америки и не вижу в ней на расстоянии ничего экзотического, такого экзотического, что может и должно присутствовать в Африке, на дальних океанских островах, в дебрях Амазонки или в ещё не освоенной цивилизацией Азии.
«« ||
»» [53 из
72]