Евгений Гришковец - Год жжизни
Не стал я даже читать и перечитывать всю ту истерику, которую устроили после моего высказывания в Киеве. Мне даже не любопытно. А сказал я внятную вещь: у современного литературного, подчёркиваю, именно у современного литературного украинского языка весьма мало перспектив развития, поскольку естественным желанием любого автора должно быть желание, чтобы его прочли как можно больше читателей. Писатель, как правило, человек просвещённый и образованный. В Украине такие люди, как правило, двуязычны. Современный писатель, живущий в Украине и желающий, чтобы его прочли как можно больше людей, будет писать по русски. Примеров от Гоголя до Курочкина – достаточно, примеры прекрасны и в дополнительных комментариях не нуждаются.
Желание писателя, чтобы его прочли как можно больше людей – нормальное и естественное. Давайте без глупостей насчёт английского и шведского языков, потому что примеры с английским и шведским некорректны и бессмысленны. Так мы очень быстро дойдем и до китайского.
Вот что я сказал. Я так считаю, и если меня переспросят, повторю. При этом, повторяю, у меня нет никаких сомнений в том, что украинский – полноценный и прекрасный язык. Если его кто то считает курьёзным по звучанию – это его проблемы, у меня таких проблем нет. А развитие современного литературного украинского языка – это проблема. В этом смысле я занимаю скорее сочувственную позицию, а совсем не злорадную.
Но это проблема не моя. И то, что она так болезненно в ком то отзывается, а кто то вообще ничего не желает слышать и устраивает истерику, тоже не моя проблема. Разбирайтесь сами. Я сюсюкать не намерен. Но судя по количеству глупости, злости и бессмыслицы – проблема эта надолго.
Могу с удовлетворением и радостью сказать, что образованные и просвещённые люди, которые знают два языка, спокойно читают себе на двух языках, разговаривают на них же и в идиотских дискуссиях участия не принимают. Я очень удовлетворён встречей с читателями в Киеве и знаю, что у новой книжки будет своя совершенно спокойная и определённая жизнь в украинском литературном контексте, и этот контекст не оторван от общего русскоязычного.
Если кто то намерен искать шовинистов, я буду последним, кого вам удастся найти.
Вчера в книжном доме «Москва» на Тверской я подписал тысячу двести книг. Для меня это абсолютное событие, я такого никак не ожидал. Тысяча двести! Представляете?! И все люди были веселые й очень радушные, а я был счастлив, убедившись, что книгу ждали и мне как автору доверяют. Доверяют те деньги, которые стоит книга, и доверяют то время жизни, которое нужно будет потратить на чтение. Я счастлив. Кстати, в магазине сказали, что такое количество людей у них было только однажды, пять лет назад, когда в Москву приезжал Морис Дрюон.
Сегодня буду подписывать книги в «Библио Глобусе» и «Хит зоне». Ожидается опять много людей. Постараюсь выжить и не умереть от счастья (улыбка).
Вчера прилетел в Москву из Киева, было плюс четырнадцать, ехал в пробке по Ленинградке. И в этой пробке увидел зажатый между грязным грузовиком и большим мусоровозом жёлтенький кабриолет. «Порше». В нём, обдаваемые пылью и гарью, сидели две барышни в тёмных очках и ярких платочках на головах. У той, что сидела за рулем, на руках были перчатки. Всё это выглядело грустно. В конце концов кабриолет вырвался из грязного плена, но быстро двигаться всё равно не мог. Было видно, что девушкам в машине прохладно. Всё таки ещё не май месяц, но они открыли крышу машины, им страшно хотелось продемонстрировать свою красоту. Я попросил таксиста поравняться с кабриолетом, он это сделал, и пробка как раз встала. Я открыл окошко и спросил барышню водителя: «Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красавица?» Мне ничего не ответили. Видимо, барышни не смотрели фильм «Морозко», а жаль. За красотой всегда надеешься встретить ещё и остроумие.
11 апреля
«« ||
»» [65 из
87]