Тимофей Калашников - Изнанка мира
— Ладно, молодожены, — юноша вздохнул, прошелся еще раз ладонью по глазам и облокотился на стену. — Будьте счастливы. Пусть хотя бы в вашей жизни не будет предательства и лжи. Пускай на вашем пути встречается меньше таких камешков, как я. Может, тогда и зла, источаемого вами, поменьше будет…
Он постоял, переминаясь с ноги на ногу, а затем спустился, прикрыл дверь в каморку и вернулся назад. Восстановив равновесие на шатающемся табурете, Зорин, вздохнув, вскинул глаза на качающуюся петлю и накинул ее на шею. Колени у него тряслись, а пальцы дрожали.
«Как непривычно, даже страшно… Господи… — думал юноша, держась за скользкие конопляные волокна. — Хотя какой уж тут "господи"? Я же атеист, в бога не верю! Да и он в меня, наверное, тоже… — Зорин ухмыльнулся избитой шутке и нахмурился. — Смогу ли я? Смогу ли вот так, добровольно, расстаться с жизнью? Будет ли кто-нибудь… Будет ли Ирка тосковать обо мне? Будет ли переживать… не спать ночами, плакать? А брат? Зря я его ударил… И прощения уже не попросишь…»
В висках запульсировало. Синий цвет до странного уменьшал размеры комнатки. Кириллу стало трудно дышать. На минуту даже показалось, что стены надвигаются на него. Того и гляди раздавят, размолотят, сожрут…
— Не-е-ет! — закричал Зорин и схватился за голову. — Это все неправда! Это все кажется!
Стены остановились.
«Может, я схожу с ума?! — глаза Кирилла вдруг широко раскрылись и выпучились. — А может, я давно живу в ненастоящем мире? Что это? Кто я? Чего здесь делаю? Зачем?»
Зорин принялся изо всех сил хлопать себя по щекам.
— Ну всё, всё, всё, надо успокоиться! — приговаривал он. — Взять себя в руки! Тряпка! Меньше слов — больше дела, солдат! ВСЁ-Ё-Ё!!! Пора прекращать этот цирк… Решил, так сделай!
Кирилл зажмурился и отпустил пальцы. Руки повисли, как плети, а тело не отпускала нервная дрожь. На ладонях выступил ледяной пот, и нога передвинулась на самый край табурета.
«« ||
»» [173 из
296]