Тимофей Калашников - Изнанка мира
Лыков сильно закашлялся, и все никак не мог остановиться. Он кашлял до тех пор, пока не прочитал на лице Зорина брезгливое и явственное «старик-то, того и гляди, прямо сейчас загнется от своего туберкулеза». Театру одного актера и единственного зрителя требовался срочный антракт — измученное горло просило пощады. Анатолий утер выступивший на лбу пот и через силу извинился за неприятный «инцидент».
— Чертова хворь… Один знакомый бродяга сказал, что однажды кашель меня победит — я просто не смогу его остановить. Умру от удушья, захлебываясь собственной кровью…
— Какой же помощи вы от меня ждете? — Зорин прищурился.
— Ты же не лекарь…
— Лыков, вы знаете, о чем я говорю! — в словах Кирилла зазвенел металл. — Ирина и Сомов!
«Ха, кажется, недоросля проняло!» Лицо Анатолия приняло страдальческий вид:
— Знаю, Кирюшка, все я знаю. Боюсь, во всем Метро нет такого лекаря, который справился бы с этой напастью. Кстати, что бы ты ни думал, встречи с тобой я не искал. Наоборот, узнав, как с тобою поступил Сомов, искренне считал, что твоя буйная головушка давно пропала. Ты прости старого, но интриги, политика и прочая подковерщина — не твое. На этом поле хитрожопого Сомова тебе ни за что не обыграть. Ни опыта не хватит, ни мозгов, ни здорового цинизма. Однако встрече, негаданной и нежданной, я рад. Знаешь, я ведь, как и твой отец, никогда не верил в счастливые случайности, совпадения и прочие «знаки свыше». Но это… — Лыков задумался. — Хрен его разберет, что это. Уверен, что-то важное, возможно даже — переломное. Не сводит судьба людей просто так, поверь моему опыту. Мне от тебя ничего не надо — ты не спасешь Ирину, не убьешь Сомова, не излечишь меня от смертельной болезни. Но когда все… закончится, прошу — встреться с ней еще раз. Уже не как враг, пусть вся вражда останется там, на Красной ветке, в далеком прошлом. Встретьтесь просто как мужчина и женщина. Я бы желал своей девочке, которая, если все получится, окажется одна на чужбине, надежного и хорошего парня. Ты хороший парень, ты умеешь прощать и любить… Я опять говорю, как отец, ничего другого у меня не осталось. Как отец, хочу отомстить, как отец, хочу счастья своему последнему ребенку. Не знаю, примет ли она тебя, женское сердце всегда потемки, даже для родителей этой женщины, но обещай хотя бы попытаться…
Распрощались они мирно. Погруженный в свои мысли Кирилл чуть было не протянул Лыкову руку, но вовремя спохватился и ограничился более подобающим случаю кивком.
Глядя в спину удаляющему Зорину, бывший глава Сталинской не мог сдержать довольной улыбки. Экспромт удался, хотя Лыков надеялся, что Кирилл проявит больше энтузиазма. Но так или иначе, а нужная информация достигла нужных ушей. Посмотрим, сколько времени будет бродить закваска, как скоро парень почувствует, что не сможет ни спать, ни есть, а только думать, вспоминать, снова думать… Пусть думает! Сомнения и неуверенность, помноженные на юношеский максимализм и дурацкую любовь, — лучший фундамент для амбициозных планов мудрого игрока. А в том, что он снова в игре, Анатолий Лыков не сомневался ни на секунду.
Глава +2
«« ||
»» [221 из
296]