Тимофей Калашников - Изнанка мира
* * *
Наутро Лыков с трудом поднялся с убогой лежанки. Вчерашнее моржевание на холодном полу не прошло для него даром: спину ломило, а поясницу словно бы протыкала насквозь целая сотня раскаленных игл. Хотелось лечь обратно и спать до самой смерти.
Анатолий некоторое время приводил себя в порядок при помощи проверенных временем ругательств, склоняя собственную беспомощность на все самые нецензурные лады. Словесная процедура не облегчила боль, зато немного прочистила мозги. Сила воли — несгибаемая, лыковская! — помогла одолеть апатию, заставила непослушное тело шевелиться и действовать. Впереди, судя по всему, ждал трудный и долгий день, и тратить понапрасну драгоценное время осторожный Лыков позволить себе не мог.
Перед тем как выйти в свет, Анатолий привел свою внешность в надлежащий, вернее ненадлежащий вид.
«Вот же, черт, чем приходится заниматься… — думал он с грустью, совершая ставшие уже обыденными жесты. — Макияж начинает входить в привычку. А не пропал ли во мне даровитый актер или художник? — А когда натянул на себя драную одежду, горестно добавил: — И шоу с переодеваниями тоже освоил… Хоть сейчас в "Мулен Руж"!»
Оценив получившееся убожество с помощью небольшого зеркала, Лыков презрительно сплюнул на пол и решительно двинулся на платформу.
Обычно многолюдная и шумная, Таганская еще спала после вчерашних возлияний; лишь пара караульных уныло слонялась между палаток, не очень тщательно изображая, что охраняют покой храпящих граждан. Попадаться на глаза скучающим, откровенно клюющим носом стражам правопорядка никакого резона не было. Анатолий дождался, пока «сомнамбулы» пройдут мимо, и, прошмыгнув за их спинами, отправился к южному краю станции, где отдыхали после ночного загула дорогие гости.
Перед так называемыми вип-хоромами в гордом одиночестве дежурил телохранитель. По инструкции полагалось заступать на пост по двое, однако, похоже, расслабившийся накануне Сомов дал отдохнуть и своей свите.
«Вольготно чувствуешь себя на Таганке? — Лыков усмехнулся в старательно перепачканную бороду. — Настоящий коммунист никогда не теряет бдительности, запомни это, Федор Иваныч!»
Анатолий прикинул, какие дивиденды может извлечь из этого нарушения. В отличие от станционных «полуобмороков», с трудом переставляющих ноги, охранник Сомова выглядел до отвращения бодро и сосредоточенно. Но будь у Лыкова напарник, отвлечь телохранителя не составило бы особых проблем.
«« ||
»» [234 из
296]