Тимофей Калашников - Изнанка мира
— Киря, ты слышал, что там бухтел караульный?
— Слышал. Думаете, Сомовы до нас прошли?
— Сомов и его секундант, — зачем-то поправил его Анатолий, а потом и сам поправился: — Вернее, секундантка…
Сухой туннель, освещенный, насколько хватало взгляда, неяркими, но регулярно развешанными лампочками, вполне разгонявшими темноту, давал чувство спокойствия и безопасности. Пару раз они проходили ответвления служебных коридоров, в которых, впрочем, света не было.
— Рановато они, — Зорин нахмурился, поправляя обломок трубы, заткнутый за пояс. — Тоже, видать, не спится.
— Эх, Кирюша, Кирюша! Сомову-то чего дергаться и переживать? Вот увидишь, вражина будет спокоен, как бронепоезд.
Лыков ошибся. Сомова можно было назвать каким угодно, но только не спокойным. Когда они достигли оговоренного двухсотого метра таганско-курского перегона, то застали своего врага мертвецки пьяным. Похоже, Федор и не думал просыхать с момента своего возвращения на Таганскую.
— Кого я вижу! — нынешний лидер Партии Севера ветки лежал прямо на шпалах, положив голову на рельс и раскинув руки, словно обнимая все метро. Заметив приближающихся, он попытался встать, оттолкнувшись от пола, но поднять свое немаленькое тело так и не смог. — Иришка, милая, помоги! Мне нужно про… поприветствовать дорогих гостей!
Пока Ирина, выглядевшая, в отличие от законного супруга, совершенно трезвой и лишь немного помятой, подставляла тому свое хрупкое плечо, Сомов не переставал изливать излишне громогласную радость:
— Кирюшка! Спаситель! Анатоль Тимофеич! Тесть мой ненаглядный! Вот это встреча! Кого-кого, а вас здесь увидеть ну никак не ожидал. Как жизнь, здоровье? Про детей, извините, не спрашиваю. Одного — еще, второго — уже! — Федор отвратительно захихикал.
«« ||
»» [271 из
296]