Тимофей Калашников - Изнанка мира
— Что же получается? Он, типа, скрытный самоубийца?
— А чего удивляешься? Мы все тут такие. Думаешь, почему продолжаем отстреливать друг друга? Просто всем уже охота сдохнуть поскорей, чтоб больше не видеть дерьмо вокруг и не барахтаться в нем.
— Стоп! Погоди! Не вяжется! Он только что женился…
— Хм… Да, это странно… Могу тогда предположить, что его бессознательное дало разрядку накопившемуся негативу. Слило, так сказать, нервное напряжение.
— Так, теперь еще раз и по-русски.
— Ладно, попробую объяснить проще. Каждый свой день мы проживаем с чувством смертника, которому уже завязали глаза и поставили к стенке для расстрела. Задумывался ты когда-нибудь об этом? Мы же постоянно чего-то опасаемся. Боимся заболеть, облучиться, поймать пулю, оказаться в желудке какой-нибудь твари, отравиться тухлятиной, которую жрем и пьем. Просто мы настолько привыкли к этим страхам, что перестали их замечать.
— Ну, есть такое дело, согласен.
— Вот-вот. А они, страхи эти, никуда не исчезают. Мы их просто вытесняем на задворки разума. Стараемся не замечать. Они копятся себе и копятся, пока не достигают критической, так сказать, массы. Помнишь мужика, который сначала жену и тещу зарезал, а потом вены вскрыл? Чтоб такого не произошло, подсознание толкает нас на неадекватные на первый взгляд действия. Это вроде предохранительного клапана, чтоб вовремя стравить пар. Мозг выплескивает накопившееся напряжение в самой безопасной форме.
— Спасибо, блин, успокоил! Выходит, либо псих, либо самоубийца? — обиженно проговорил собеседник Семеныча.
— Твой скептицизм более чем естественен и прекрасно укладывается в мою теорию. Согласие с моими выводами неприемлемо для твоей психики, поэтому ты так упираешься. На самом деле подсознание гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Лично мне стало жутко, когда я впервые осознал всю степень его могущества над нашим «Я». В определенном смысле это одна из самых изощренных форм рабства.
«« ||
»» [82 из
296]