Анна Калинкина - Царство крыс
То есть это она так считала, что конкурентка. Ей вечно хотелось доказать себе и окружающим мужикам, что она круче, умнее, способнее. К Игорю она, кажется, неровно дышала, и тем сильнее лезла из кожи вон. А он старался держаться от нее подальше.
Она вечно придумывала какие-то вычурные варианты своего имени. Называла себя то Элеонорой, то Эвелиной. А в последнее время ей нравилось, чтобы ее звали Элен. Причем вся эта «экзотика» настолько не вязалась с ее внешностью заморенного крысеныша, что Игоря смех разбирал. Какая, к черту, Элен? К тому же было противно — получалось вроде бы сравнение с Леной. С прекрасной, гордой и прямодушной Еленой, которая была бесконечно далека от всех этих расчетов и интриг. Игорь знал, что Эля Елену ненавидела, а та ее просто не замечала.
Было в Эле что-то странное. Игорь не понимал, зачем она так стремилась попасть в разведшколу. Считал, что нормальным девушкам там не место. А она старалась поразить его воображение своей удалью. Рассказывала, как присутствовала на допросах, как при ней пытали пойманного шпиона. И как ей доверили загонять иголки ему под ногти.
— Ты не представляешь, как он визжал! — с упоением рассказывала Эля. Игорю в этот момент захотелось ее ударить, он еле сдержался.
У Эли всегда была куча идей, как можно развязывать языки молчаливым.
— Нужно привязать пленника и запустить в комнату голодных крыс. Он тут же выложит все, что знает, и даже то, чего не знает. Даже самый стойкий сломается, — деловито говорила она. И все время старалась продемонстрировать начальству свою старательность и инициативность. Но ею как будто слегка брезговали. А она-то, наивная, все никак не могла понять — почему…
Эля любила заводить задушевные разговоры, старалась выпытать подноготную собеседника. Чтобы потом, извратив самые невинные признания, поливать его грязью и со смехом рассказывать гадости окружающим. У нее были свои способы управлять людьми — сначала втираясь в доверие, прикидываясь беспомощной, белой и пушистой и вызывая на откровенность. Когда оценивали задания, Эля так и сюсюкала с однокурсниками, добиваясь хороших отзывов. Но если кто-то смел усомниться в ее выдающихся способностях, поливала конкурента отборным матом. Без свидетелей, разумеется, чтобы не выходить из образа. Тем не менее скрыть что-то на станции было трудно, и все уже давно об этих ее милых особенностях знали. При этом Эля искренне жаловалась на непонимание, на то, что ее никто не любит и не ценит. Впрочем, Громову все это было параллельно — он по жизни был замкнутым, в доверительные беседы с нею, да и с другими никогда не вступал. Он давно взял на вооружение фразу, вычитанную в какой-то книжке. Название той книжки он не помнил уже, но фраза очень ему понравилась: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас».
С тех пор Игорь всегда старался говорить поменьше, а слушать побольше. Он знал, что окружающие считают его молчаливым, надежным и недалеким. Знал и пользовался этим. Когда его пытались втянуть в игру, которая ему не нравилась, достаточно было сделать вид, что плохо понимаешь собеседника, и тот вскоре отвязывался, досадуя на его тупость. С Элли тоже нередко так бывало. Она пыталась строить ему глазки, а Громов делал вид, что не замечает ее маневров. Все это его очень развлекало.
Но теперь Игорь даже рад был увидеть старую знакомую. Возможно, она поможет ему. Вот только что она здесь делает? Шпионит в пользу Красной линии? И как ему держаться теперь с ней, чтобы она не поняла — он уже не считает себя бойцом товарища Москвина, он теперь сам по себе?
— Как тебя зовут здесь, Элли? — спросил он, чтобы выиграть время.
«« ||
»» [154 из
223]