Анна Калинкина - Станция-призрак
— Все? — удивленно спросила Нюта. Потом вздохнула: — Всетак все.
И они тихонько пошли обратно к посту.
Девушка до сих пор так и не смогла забыть этого разочарова-ния. Что-то было не так. Может, оттого, что все случилось так бы-стро и скомканно? Может, она просто переволновалась и зряошарашила Макса, не дав ему времени подготовиться и самомупроявить инициативу? Что он теперь про нее думает, ей было не-известно. Парень не искал ее общества, хотя и не шарахался привстрече. Они перекидывались парой слов, несколько раз онавновь чувствовала мимолетные прикосновения его руки. Каза-лось, Макс тоже раздумывает и сомневается. Да и как ему былоне сомневаться? Он был сталкером и ходил на поверхность, еговниманию была бы рада любая девчонка на Станции, тем болееесли ее не ждет скорое свидание с площадкой, покрытой цветами.
И все же Нюта думала: может, им попробовать еще раз? Мо-жет, тогда она будет спокойнее и все получится лучше? А потомначинала злиться на себя. Какого черта она будет ему навязы-ваться? Может, Макс так сдержанно вел себя оттого, что боялся,не захочет ли странная девушка взвалить на него свои проблемыили, того хуже, попросить о помощи? Или он просто любит ост-рые ощущения и прикоснуться к ней для него то же самое, что по-чесать за ухом опасного хищника? Вроде бы прирученного, а насамом деле не знаешь, чего от него ждать. Так пусть не беспокоит-ся — не нужно ей от него ничего!
Все решилось просто. Однажды Макс ушел наверх и не вер-нулся.
Нюта поплакала украдкой, но в глубине души даже почувство-вала что-то вроде злорадства: не мне, так никому.
«Странно, — думала она сейчас, — мы были уверены, что я ум-ру раньше него. И вот теперь Макса давно уже нет, а я до сих поржива...»
Потом мысли сами собой перескочили на Игоря. С сыном Вер-ховного она все-таки поцеловалась как-то раз, спустя некотороевремя после смерти Макса. Просто ей вдруг отчаянно жалко ста-ло себя, а тот как раз подвернулся.
Нюта тогда не почувствоваланичего, ни удовольствия, ни отвращения, но повторять этот экс-перимент ей почему-то не хотелось. Да и сам Игорь, с тех порпровожавший ее каким-то выжидающим собачьим взглядом ипытавшийся прикоснуться при каждом удобном случае, стал раз-дражать. Ей скоро предстояло умереть, а тот думал только о сво-ем удовольствии. Если бы сын Верховного хотя бы попытался ееспасти, например, предложил вместе убежать, она могла бы бытьс ним — из благодарности. Но он не делал ничего, только, в оче-редной раз напившись, ходил за ней тенью и ныл, дескать, еслибы не отец, то женился бы на ней немедленно, вот сию же секун-ду, а так ему очень плохо... В итоге раздражение Нюты очень ско-ро сменилось презрением — можно подумать, из них двоих боль-ше нуждался в утешении этот здоровый лоб...
«Вот странно, — подумала она, — ведь Макс мне тоже ничего та-кого не предлагал и не пытался меня спасти. Но его я охотно люби-ла бы все то время, какое оставалось, не ожидая ничего взамен, кро-ме обычной ласки и человеческого тепла». Когда же Макс погиб,Нюта совсем было смирилась со своей участью, впала в апатию ибезропотно, с тупой покорностью ждала смерти. Лишь гибель бабыЗои слегка отрезвила ее, вернув к реальности, и ей вновь захотелосьжить, назло Верховному и вообще всем. А еще Нюта пришла к вы-воду, что любовь вовсе не всегда равна желанию сделать добро дру-гому. Иначе разве она могла бы втайне злорадствовать по поводугибели Макса? Или вот взять Верховного и бабу Зою. Когда-то ихявно связывали близкие отношения, но ведь именно он ее убил илидовел до смерти, что одно и то же. Одним словом, жизнь оказаласьсовсем не такой, как в сказках бабы Зои. Ни рыцари, ни дураки неторопились спасать принцесс. Впрочем, принцессы сегодня тожеизменились. Они живут в метро, едят крыс, не падают по любомуповоду в обморок и умеют обращаться с ножом, да и вообще способ-ны, случись что, сами постоять за себя.
«« ||
»» [56 из
108]