Анна Калинкина - Станция-призрак
«А почему бы не убивать их сразу из гуманности?» — мрачноспросила как-то Крыся. И баба Зоя объяснила ей, что жертвадолжна быть бескровной. «На запах свежей крови могут собрать-ся самые жуткие твари», — загадочно сказала она.
— Тебе, может, еще повезет, Нютка, — сказала Крыся. — Я слы-шала краем уха — Игорь отца пытается упросить за тебя.
Игорь был сын Верховного. Ни для кого не было секретом, чтоон давно влюблен в Нюту и что его отцу это очень не нравится.
— У него все равно ничего не получится. Верховный его и слу-шать не станет. Нет, нам не на Игоря надо надеяться.
— А на кого же. Ты все еще ждешь, что в последний моментявится твоя мамочка и тебя спасет?
Только Крысе Нюта прощала такие шутки. Только Крыся зна-ла, как исступленно Нюта ждет до сих пор. Еще малышкой, попавна станцию, она то и дело просилась к маме, но всегда натыкаласьна уклончивые отговорки взрослых — мол, ей надо сперва окреп-нуть, да и в туннелях неспокойно, может, со временем что-нибудьи получится, а пока надо набраться терпения. И она ждала, но ве-рила, что мать сама ее ищет, не может не искать.
Но чем дальше, тем меньше оставалось надежды. В первые го-ды после Катастрофы были заселены почти все станции метро отБаррикадной чуть ли не до Планерной — так, по крайней мере,люди говорили. Что там ближе к центру творилось, только слухидоходили. Вроде бы на Пушкинской фашисты обосновались, наКитай-городе — бандиты. А у них тут народ был попроще. Так, покрайней мере, сначала казалось. И челноки еще могли пройти откольцевой, с Ганзы, чуть ли не по всей ветке — да только мало ктов последнее время на это решался. Незачем было — люди тут жи-ли бедно, и почти не могли ничего ни продать, ни купить.
Еще впервое время, когда удавалось много полезного найти на поверх-ности, шел активный товарообмен между станциями. Теперь бли-жайшие окрестности были уже исхожены, многое, что не успелизабрать, сгнило за эти годы. А то, что еще оставалось, все труднеестановилось добывать — у города появились новые хозяева. И лю-ди интересовали их — как добыча. Немногие отважные сталкерыеще продолжали подниматься на поверхность, но опасностей бы-ло все больше, а добыча все скуднее.
Пришлось научиться выра-щивать в туннелях шампиньоны, употреблять в пищу крыс, кото-рых специально для этой цели разводили. На некоторых станцияхдержали свиней, но Верховный был почему-то категорическипротив свинофермы на «Спартаке». Возможно, считал, что оту-певшими от вечного недоедания людьми управлять легче.Жить в метро тоже становилось все страшнее. Не так давнослучилась какая-то авария на Октябрьском Поле, и все оттударазбежались. И совсем недавно дошла весть о резне на Полежаев-ской. Говорили, что на Беговой даже туннели в ту сторону взорва-ли. И Нюта поняла, что это конец. В глубине души она, конечно,упрямо надеялась на чудо, но умом уже понимала — никакого чу-да не будет. Если мать не нашла ее до сих пор, то теперь этого точ-но ждать не приходится. И защиты просить не у кого.
Может, оттого их и выбрали. У Крыси мать умерла нескольколет назад, и других родственников не было. Нюта заметила — дляжертвоприношения чаще выбирали сирот. Все помнили одинслучай, когда увели наверх слабоумную дочь пьяницы Тамары.Тамара еще со времен Катастрофы повредилась в уме и готовабыла пить все, что горит. Оттого и дочь у нее получилась не впол-не нормальной. Верховный убедил Тамару отдать дочь для жерт-вы — мол, все равно она не жилица, это и врач Николай Федоро-вич подтвердил.
«« ||
»» [7 из
108]