Ф. К. Каст - Богиня любви
– Вместе... – повторила Пия, и его губы закрыли ей рот, и она затерялась в его вкусе, запахе, в его магии и в его огненном жаре...
Гриффин проснулся, как обычно, – без звонка будильника. Что-то было не так. Он посмотрел на циферблат часов, стоявших на столике у кровати. Половина шестого утра. Он должен быть на пожарной станции в семь. У него еще масса времени. Улыбаясь, он повернулся, потянувшись к Венере. Но кровать была пуста. Так вот в чем дело... Она исчезла. Гриффин натянул боксерские шорты. В ванной комнате ее тоже не было. Гриффин вышел из спальни и посмотрел вниз. И его охватило облегчение. Венера сидела на кушетке и смотрела на его скульптуру. Кали-Али вертелась рядом, и Венера рассеянно поглаживала ее. Но радость Гриффина длилась недолго. Венера плакала. Безмолвные слезы катились по ее щекам. Окна гостиной еще только начали светлеть от первых лучей рассвета, и Венеру окружали приглушенные, нежные краски наступающего утра. Художник в Гриффине откликнулся на эту картину раньше, чем мужчина. Красота Венеры была необычной, особенно теперь, когда печаль смягчила ее черты. С этой женщины следовало писать портреты, ее нужно изваять... В ее честь надо сочинять стихи и песни...
Но тут мужчина взял верх над художником. Она плакала. Неужели он тому виной? Неужели это из-за него она грустит? Может быть, она сожалеет о прошедшей ночи? От этой мысли у Гриффина помутилось в голове. Венера была самой невероятной женщиной, с которой ему когда-либо приходилось быть, и он не хотел, чтобы она пожалела хотя бы об одном мгновении, проведенном с ним. Он хотел, чтобы она осталась рядом с ним на всю жизнь.
Гриффин сам был потрясен этой мыслью. Ведь прежде он никогда не думал о совместном будущем с какой-нибудь своей возлюбленной, или подружкой, или как уж они там сами себя называют. Но с Венерой все было по-другому. Она заставила его чувствовать себя по-другому. И не потому, что была невероятно красива, и остроумна, и умна, и добра... В ней было то самое неуловимое, ускользающее от определения «нечто»... То есть на самом-то деле они обладали этим «нечто» вместе. Между ними проскочила та маленькая искра, которая превращает дружбу в любовь, а возлюбленных – в две нераздельные половинки одного целого.
Половинки? Неужели они действительно половинки целого? Эта идея поразила Гриффина, но совсем не испугала. Все внутри, него настойчиво твердило: «Это то самое! Она моя! Она – та, которую я ждал так долго!»
Он схватил купальный халат и поспешил вниз по лестнице. Венера не замечала его, пока Гриффин не коснулся ее плеча, и тогда вздрогнула и поспешно вытерла глаза. Кали-Али сердито мяукнула и с надменным видом спрыгнула с кушетки. «Маленькая предательница», – подумал Гриффин.
– Прости, я не хотел тебя испугать.
На Венере был его свитер, тот, который он надевал прошлым вечером. Разумеется, он был ей слишком велик, и от этого Венера выглядела юной и очень-очень сексуальной.
– У тебя есть кофе? – спросила она.
Гриффин нахмурился. Есть ли у него кофе? Он не хотел говорить о кофе. Он хотел подхватить Венеру на руки и сказать, что любит ее и что готов исправить все, что бы это ни было, что заставило ее плакать, – но вид ее слез полностью вывел его из равновесия, почти так же, как мысль о душах-половинках и об их общем будущем.
«« ||
»» [330 из
425]