Лилит Сэйнткроу - Грешники Святого города
Воздвиглись голубые хрустальные стены смерти, но я не стояла на мосту над колодцем душ. Хрусталь преобразовался в подобие храма – духовное эхо того места, где находилось мое коленопреклоненное тело. Бог же предстал передо мной в виде сидящего пса, черного, поджарого, взирающего на меня своими бездонными глазами – провалами в звездную тьму.
По собственной воле я не являлась сюда со дня смерти Джейса.
Тогда я рыдала. Я ненавидела моего бога, восставала против него, обвиняла, плакала в объятиях Джафримеля, ощущая жестокую несправедливость свершившегося. Впрочем, я понимала, что у смерти нет и не может быть любимчиков. Смерть любит всех одинаково, и когда приходит чей то час, вся печаль живых не в состоянии отвратить неизбежное.
От этого я терзалась еще больше – как можно любить своего бога и гневаться на него? Как могу я одновременно страдать и любить его?
Теперь на мне было облачение божьей избранницы с серебристыми блестками, подобными рыбьей чешуе. Мои колени ощущали холод голубого хрустального пола, изумруд жег мою щеку огнем. То был знак Анубиса, вживленный в мою кожу смертными, но по божественному соизволению. Драгоценный камень выделял меня как избранницу смерти. Может быть, благодаря какой то случайной генетической комбинации бог одарил меня силой, позволявшей вступать в его владения и ощущать его прикосновение.
Я встретила его взгляд. Сейчас я не призывала душу умершего и не нуждалась в холодной стали, но рука моя инстинктивно, до боли в пальцах, сжимала рукоять меча. Глаза бога были провалами в бесконечную тьму, наполненную голубым сиянием бесчисленных созвездий, недоступных смертному взору. Но эти созвездия в очах смерти погасли, едва я удостоилась его внимания, которое сокрушило бы столь ничтожное создание, если бы во мне не было частицы его божественной бесконечности. Это само по себе великая тайна: как может смертная вместить бесконечность божества и как может бог вместить мою бесконечную душу?
Так или иначе, но он снял с меня тяжкое бремя и вселил уверенность. Я принадлежу Анубису. Я принадлежала ему всегда, ибо еще до моего рождения бог возложил на меня свою длань. И оставить меня он не мог, как не могла я оставить его. Правда, это не мешало мне бунтовать против него, проклинать его в печали и скорби. Но сути дела это не меняло. Анубис мой бог, он никогда меня не покинет.
Но ведь есть еще и Лукас. Человек, от которого отвернулась смерть.
Мысль здесь немедленно воплощалась в действие, и стоило мне задуматься об этом, как через разделявшее нас пространство протянулась незримая смысловая нить, туго натянутый шнур, и сквозь меня пронесся громовой звук божественного смеха, подобного биению непостижимо огромного церковного колокола.
«Путь Лукаса – не твой путь», – напомнил мне Анубис.
«« ||
»» [12 из
351]