Лилит Сэйнткроу - Возвращение мертвеца
«Вы верите в судьбу, Данте Валентайн?»
Я жадно хватала ртом воздух, шрамы на спине ожили и обожгли болью. Клеймо на ягодице заболело сначала слабо, потом сильнее, сильнее, и вот уже я едва не ору от боли. От кармана шел легкий дымок. Я ждала.
Дверь, ведущая в столовую, заскрипела, начала медленно открываться и вдруг с грохотом распахнулась, сорвавшись с петель. И в столовую, неуклюже ступая, ввалился Келлерман Лурдес.
Увидев его так близко, я вспомнила, каким он был в школе — долговязый, неуклюжий, прыщавый скинлин, который всегда держался в стороне, что бы ни происходило. О нем в «Риггере» никогда не шептались по углам и не сплетничали. Его попросту не замечали. Он был человеком-невидимкой.
Глядя на него, я начинала все понимать. Войдя в комнату, Келлер уставился на меня мертвыми темными глазами, в которых вспыхивали колючие голубые искорки; его пухлые отвислые щеки слегка подрагивали.
— Значит, ты уже тогда был пожирателем, — прошептала я, словно вновь стала четырнадцатилетней девчонкой.
Маленькой напуганной девчонкой.
Так вот почему он казался невидимым; вот почему смог подобраться к Мировичу в ту роковую ночь, когда с ним пришли Полиамур и Долорес. Келлер скрывал, что стал пожирателем; и в самом деле — если ты психический вампир, не станешь же ты орать об этом на каждом углу! Нет, пожиратели делали все, чтобы казаться невидимыми, особенно для детей; именно это и делало их смертельно опасными. В какой-нибудь нормальной школе Гегемонии его бы осмотрели, выявили болезнь и подвергли лечению, иначе говоря, спасли, после чего он вернулся бы к жизни нормального, здорового псиона. Но в королевстве Мировича все оставили как есть... и Келлер воспользовался своим состоянием, чтобы убить Мировича, вызвав себе на подмогу еще несколько учеников, а возможно, он вобрал смерть директора в свою психику, навеки превратив себя в пожирателя — или, хуже того, в мула, который тащит пожирателя. В физическое тело, которое везет на себе ка погибшего директора.
Келлер уставился на меня; его лицо было неподвижно, словно деревянная маска. Затем в его глазах что-то сверкнуло — сначала в самой глубине, потом ближе, ближе, и вдруг он заговорил.
— Ты... не... одна... из... них. — Склонив голову набок, он шевелил губами, пытаясь справиться со своим голосом. — Ухо... ди. Уходи... отсюда.... Я не могу... удержать...
«« ||
»» [308 из
343]