Татьяна Луганцева - Хозяйка бешеных кактусов
Женщины даже на такое грубое обращение не отреагировали должным образом, все еще намереваясь поджечь жертву. Они точно находились в каком-то то ли наркотическом, то ли психическом опьянении. Явно были зомбированы. Только Алла обернулась в сторону учителя и удивленно спросила:
— Вы куда? Учитель, стойте! Девочки, он убегает! Остановитесь! Сюда едет милиция, а вы совершаете преступление!
Яна энергично закивала головой в знак согласия. Несколько женщин остановились в недоумении, но одна, самая старшая и толстая, смело бросилась к Яне.
«Старшая жена гарема», — мысленно дала ей кличку Яна, но это не спасло ее от огня факела. Потому что толстая женщина споткнулась и упала прямо на солому у ног Яны, которая моментально вспыхнула и затрещала. Женщины только сейчас вышли из спячки и кинулись в разные стороны с громкими криками.
Толстая дама каталась по земле и причитала голосом с надрывом:
— Я сделала это! Для тебя, учитель! Я люблю тебя! Пусть сгинут все ведьмы и освободят тебе светлый путь!
Яна даже заслушалась ее, не сразу сообразив, что огонь уже подбирается к ее голым пяткам. Машины с мигалками остановились в непосредственной близости. Все двери одновременно открылись, и из автомобилей посыпался во все стороны народ. Яна хотела кричать, чтобы привлечь к себе внимание, но не могла издать ни звука, напрасно напрягаясь и вращая глазами.
Она с удивлением увидела в бегущей толпе бледную, словно смерть, Асю (ей только косы в руках не хватало для завершения образа) и перебинтованного Никиту. Остальных мчащихся в ночи мужчин Яна не знала, да у нее и не было времени их разглядывать. По всей видимости, они были работниками милиции. Но почему-то они кинулись врассыпную за убегающими в разные стороны визжащими женщинами в белых одеждах. Со стороны сцена напоминала этакую вакханалию. Или народный праздник в ночь на Ивана Купала: молодые девки в белых рубахах играют в пятнашки с женихами, кто кого догонит, тот на том и женится. Совет да любовь, одним словом.
А костер горел по всем правилам. Вот только прыгать через костер никто не собирался, да и над костром висела вовсе не «масленица» — чучело-девка, а длинноногая белобрысая девица с заклеенным ртом. Огонь уже доставал до длинных волос Яны, она даже слышала, как они трещали, и чувствовала неприятный запах паленой курицы. Но почему-то никто не спешил ей на помощь! По всей видимости, приехавшие решили, что ей все равно конец, если уже не крышка, так как не заметить ее на столбе, объятом пламенем, в темноте было невозможно. Ася, неотрывно глядящая на нее, споткнулась, упала и встать больше не смогла. Яна поняла, что и правда пришел ее конец. Она слишком хорошо знала свою подругу: в минуты опасности и высшего нервного напряжения ту просто-напросто охватывает паралич, и Ася бывает уже ни на что не способна. Бедная Яна кожей чувствовала жгучие языки пламени и мысленно прощалась со всеми своими близкими. Перед глазами вдруг всплыло обиженное лицо Штольберга.
«Мы так не договаривались. Ты рано или поздно обещала стать моей женой и вести себя хорошо. Какого тогда черта ты стоишь здесь привязанная, да еще и горишь?» — вот что примерно говорил ей Карл.
«« ||
»» [77 из
277]